Была б община, лидеры найдутся 2
Национальные комплексы
Несовершенство Эстонского государства и государственной политики объясняются и отсутствием эстонского дворянства. Всего три десятилетия существовало свое офицерство. Два раза в XX веке производилась тотальная "зачистка" эстонской элиты — в 1940-е и 1990-е годы.
Отсюда берут начало благоглупости, особенно в улаживании межэтнических отношений. Это приводит порой к политической аберрации, подмене понятий. Помнится, как один известный деятель культуры заявил, что все культуры равны! Имея в виду совсем другое — все культуры имеют равное право на существование. Такую же наивность демонстрируют, говоря о малых и больших государствах.
Государственная идеология внушает эстонцам, что они — продвинутые представители западного мира, что Эстония — равная среди равных, может кое-чему поучить и Запад. Но умение пользоваться за столом ножом и вилкой, модно одеваться, да многое еще другое из бытовой культуры, в чем местным русским есть чему поучиться, это далеко не вся палитра такой фундаментальной характеристики общества, как цивилизованность. Туземец во фраке — это еще не европеец. Европейство, как цивилизационное понятие, включает в себя много других черт, например, толерантность в межэтнических отношениях, в чем уже эстонцы проигрывают русским Эстонии. Примечательно, чем многие наши политики оправдывают жестокость эстонской полиции в апрельские дни. Мол, народ и политики смогли убедиться в… силе государства, а государство — самоутвердиться.
Все это от комплексов национальной неполноценности. Они обусловлены и тем, что независимость досталась Эстонии относительно легко, без большой крови.
Отсюда — неумение ценить ее, дорожить ею, что приводит и к национальному чванству, мании величия. Комплексы вызваны и страхами за сохранение независимости, причем страхи эти часто искусственно преувеличиваются политиками.
Или такой нюанс. Почти семь веков эстонский крестьянин зависел не от эстонского помещика, а от чужеземного, немецкого барона. Отсюда повышенная ксенофобия, в чем Эстония занимает чуть ли не первое место в Евросоюзе. Отсюда и жажда исторического реванша за запоздалое становление собственного государства, а также жажда мести за историческую несправедливость.
Создается впечатление, что, реально ущемляя сегодня русских в гражданских, политических и социально-экономических правах, эстонцы виртуально ощущают себя баронами, а в русских видят холопов.
Без вины виноватые
Эстонцы справедливо говорят, что пришлые должны понимать и принимать их трудное прошлое. Те к этому готовы. Но тут же следует примитивная, языческая по сути, логика: мы не против того, что Эстония — страна пребывания русских, но они — гости и жить будут так, как им укажут эстонцы — хозяева этой земли! Ну, какой тут может быть диалог? Есть еще одно требование нынешней эстонской элиты: все живущие в Эстонии должны принять единую трактовку ее новейшей истории — официальную. Но как это по-советски! Если раньше общество страдало от диктата идеологического, то теперь — этнического.
Сильный аргумент в пользу политики эстонских властей — не только молчание униженных русских, но и поддержка такой политики эстонцами. Ничего удивительного в том нет. Эстонцам постоянно внушают, что на России и русских лежит историческая вина за прошлое эстонского народа. Эстонцам напоминают, что они живут сегодня как никогда хорошо (полугодовой давности слова президента Эстонии Тоомаса Хендрика Ильвеса).
Так почему они должны поступиться своим нынешним положением в пользу русских, а значит — и в ущерб себе? (Признаемся: русский обыватель повел бы себя точно так же).
И все же многое в Эстонии не вписывается в западные ценности. Тем более после 1 мая 2004 года, когда Эстония добровольно вступила в Евросоюз. И это дает полное право возмущаться унижающим нашу страну массовым безгржданством населения, его расслоением по национальному признаку.
Более того! Без малого 400-тысячное неэстонское население никак не виновато в беспределе, который творили с Эстонией захватчики в минувшие века. Вспомним также Венскую конференция ООН по правам человека — она провозгласила, что историческое прошлое не может оправдывать нарушения прав человека. Это можно только объяснить!
В итоге возникла патовая ситуация. Как же решить "русский вопрос" в Эстонии? Не оказались ли мы в этническом тупике? Не потому ли также, что исповедующая национал-демократию власть продолжает начатый курс, используя полицейский репрессивный аппарат, грубо подавляя всякое инакомыслие. Тем более, что в этом Эстонию поддерживает Запад, а Россия отступила в вопросе о положении русских. И главное, рабски молчат сами неэстонцы.
Но вот что интересно. Если Запад вынуждает Сербию согласиться даже с отторжением и независимостью Косово, то в Эстонии — все наоборот. Но показательно, что в проигрыше в обоих случаях оказываются славяне, и там и тут они оказываются заложниками истории.
Снова (само)обман?
Единственной реакцией неэстонцев на апрельские события стало учреждение Палаты представителей нацменьшинств Эстонии.
Кое-кто из бывших активных политических борцов за права русскоязычного населения спешит усмотреть в ней достаточно влиятельную до 1995 года Представительную ассамблею русского и русскоязычного населения Эстонии. Но, если та открыто выражала прежде всего политические интересы, то правление созданной теперь Палаты открыто заявило, что она — неполитическая организация.
При этом в Декларации самой Палаты записано, что "важнейшей ее задачей является рассмотрение узловых вопросов регулирования межнациональных отношений в Эстонии, в том числе в сфере идеологии, политики, права, экономики, культуры, образования, нравственности, истории и социума в целом и внесение предложений по решению этих вопросов". То есть налицо совещательный характер Палаты, рекомендации которой вовсе не обязательны для исполнения. То есть ничего нового!
Палата, представляющая те же национально-культурные общества, которые входят и в проправительственный, официальный Форум народов Эстонии, в лучшем случае превратится в централизованную организацию-"крышу" для национально-культурных меньшинств.
Значит, в лучшем случае ей позволят камуфлироваться под универсальную "правозащитную организацию", оставаясь по сути мультикультурной структурой. И это в то время, когда выход из этнического тупика видится в построении не моноэтнического государства, а гражданского общества, причем в условиях, когда судьбоносно стоит вопрос не о сохранении или развитии своих национальных культур, а социально-экономическом, физическом выживании малых этносов. Проблему эту можно решить только политически. То есть снова — (само)обман.
Не приходится сомневаться и в том, что Палата не будет независимой, как ее провозгласили. Уже потому, что при ее учреждении и презентации не скрывалась поддержка находящейся у власти в Таллинне Центристской партии. Она с полным основанием будет рассчитывать на Палату в сотрудничестве во время очередных выборов. Но, имея в виду опыт решения "русского вопроса" более терпимыми к неэстонцам центристами, нет сомнений, что межэтническая ситуация сильно не изменится. Наконец, Палата, которая ставит во главу угла своей деятельности общечеловеческие ценности, не учитывает специфические интересы русского меньшинства, составляющего четверть населения страны (на остальные нацменьшинства приходится 7%). Между тем, эти интересы выражают многочисленные организации, принципиально не вошедшие в Палату, или те, которых не пригасили туда учредители.
P.S.
Главное сомнение насчет будущего Палаты и новой, после апрельских событий, интеграционной политики государства заключается в том, что неэстонское население снова признается объектом интеграции, но не ее субъектом.
Если бы было наоборот, то многим стало бы ясно, что проблема не столько в том, что русские и другие национальные меньшинства должны интегрироваться в Эстонию (наверное, с куда большей охотой они погружались бы, скажем, во французскую культурную среду). Многим стало бы ясно, что куда острее, да и насущнее, проблема интеграции эстонцев в Европу.
Тогда и у русских появилась бы, наконец, самодостаточная община и свои лидеры, а эстонская элита и власть не видели бы в этом угрозы нашему государству.
