Европейский аграрный сектор в третьей четверти ХХ века периодически страдал от перепроизводства. Доходило до того, что в иные особо обильные годы фермеры были вынуждены уничтожать часть урожая или сливать в канаву "лишнее" молоко, чтобы удержать цены на свою продукцию хотя бы в пределах окупаемости.
Одной из главных задач тогда еще ЕЭС (Европейского Экономического Сообщества) стала регуляция сельскохозяйственного производства таким образом, чтобы избегать ценовых потрясений на общем рынке. В число ключевых механизмов вошло квотирование; каждой стране брюссельские чиновники стали назначать определенный предел производства того или иного сельхозпродукта, перевыполнение которого карается штрафами. Получила свои квоты и Эстония: к примеру, "молочный потолок" был установлен на уровне 646 тыс. тонн в год. До определенного времени эта политика приносила свои позитивные плоды.
Однако перепроизводства молока все равно не удалось избежать, поскольку на рынок выплескивалось немалое количество дешевой импортной продукции, особенно из Новой Зеландии и Австралии. К примеру, в 2003 г. 11% произведенного европейскими фермерами молока оказались лишними. Пользуясь ситуацией, сети супермаркетов в "старых" странах ЕС снижали закупочные цены, одна за другой молокоперерабатывающие компании стали сокращать производство, ежегодно закрывались 3-5% молочных ферм. Что Эстонии было на руку, поскольку местные производители, восполняя образовавшийся в Евросоюзе вакуум по западноевропейским ценам, начали неплохо зарабатывать и даже стали притягательными для инвесторов из Финляндии, Нидерландов, Австрии и других стран, которые скупали буренок тысячами и вкладывали в модернизацию ферм десятки миллионов евро.
В нынешнем году наступил перелом. Беда не приходит одна — сразу несколько факторов взвинтили цены на молоко в мире и, соответственно, в странах ЕС. Во-первых, уже упомянутое сокращение производства на западе Евросоюза, которое ускорилось из-за того, что часть угодий заняли посевы под зерно и рапс, спрос на которые резко вырос из-за стремительно растущей переработки в биотопливо. Свою немалую лепту внесло и подорожание кормов. К этому добавился неудачный год в Австралии и некоторых других мировых поставщиках молока и молочных продуктов, которые вынуждены были сократить поставки на экспорт. В результате цены на молоко, которые и так стабильно росли уже несколько лет, в этом году подскочили в разных странах ЕС на 20-40%. И это совсем не предел.
Что интересно, еще в 2002 г. FAPRI (Исследовательский институт политики в области пищевой промышленности и сельского хозяйства, США, штат Айова) прогнозировал на 2003-2007 гг. замедление роста производства молока в Европе и резкое повышение мирового потребления, особенно в странах Азии. Реальность превзошла худшие ожидания: молочные реки в развитых странах стали подсыхать, а мировое и европейское потребление росло даже быстрее, чем представляли себе аналитики.
Казалось бы, соответствующие европейские институты могли уже несколько лет назад сделать должные выводы и увеличить квоты, особенно для новых стран ЕС, где производство молока дешевле, чем на западе Европы. Однако в данном вопросе европейская бюрократическая махина продемонстрировала свою неповоротливость во всей ее неприглядности. До сих пор не принято никакого решения по вопросу, от которого зависит судьба кошельков полумиллиарда европейцев, да и остальных землян, поскольку экономика Евросоюза оказывает немалое влияние на весь мир. Несколько недель назад важные чиновники ЕС обсуждали проблему цен на сельхозпродукцию, но так и не пришли ни к какому выводу. А время идет. И цены все растут.
Предполагаемое эволюционирование конфедерации, каковой, по сути, является сейчас Евросоюз, в федерацию, что выражено и в проекте общей европейской конституции, предполагает плавное перетекание в новое образование многих привычных для нынешнего ЕС принципов управления и методов регуляции экономики. Сегодня есть серьезный повод, чтобы кое-что пересмотреть.
