Ačiū, Lietuva!
В школе у меня был закадычный друг-литовец, Ромка Сенкевичус, но он был литовцем местным, как бы советско-эстонского разлива. А тут - не столичные, из провинции, то есть, самые что ни на есть настоящие литовцы, а знакомлюсь я с ними в стокгольмском порту, причем в очень экстремальной ситуации...
Вспоминать ужасно смешно, как мы чуть было не подрались тогда с Дарюсом из-за того, кто первый заедет на тогда еще не затонувший паром "Estonia", а на следующий день уже стали друзьями не разлей вода. Я гнал из Германии дорогую BMW, а Дарюс с товарищем ехали на стареньком микробусике с норвежскими номерами. Оказалось, что ребята батрачили около года у норвежского фермера, и частично он с ними расплатился этим бусиком, на котором они очень самоуверенно намеревались добраться до родной Литвы (и ведь-таки добрались, слава Богу).
Так вот, мы тогда едва не подрались - страсти накалились нешуточно, нас разняли шведские таможенники, и я уже не помню, кто в результате заехал на паром первым. Но уже через 3 часа мы по-братски обнимались, хорошо так "пообедав" в кафе на пароме. От злобы и обиды не осталось и следа после того, как мы рассказали друг другу про то, как добирались до парома, я - с юга Германии, литовцы - с юга Норвегии. И после того, как мы сошли на сушу в Таллинском порту, наше с Дарюсом дружеское общение еще долго продолжалось - я ездил к нему в гости, знакомился с друзьями и соседями в провинциальном городке Кедайняй. От этого общения остались только самые добрые воспоминания.
Второе мое погружение в среду литовцев было виртуальным. Начав работу на глобальном фотопортале Fotki, я был приятно удивлен тем, что вторую строчку после США по численности пользователей портала-любителей дигитальной фотографии занимает Литва, значительно опережая даже Эстонию, откуда родом основатели Fotki. Я стал исследовать этот феномен. А это действительно был феномен, потому что наш портал создавался изначально русскоязычными специалистами для русскоязычных же, прежде всего зарубежных, и хоть английский был изначально основным языком интерфейса, а русский - вторым, "русский дух" нельзя было не почуять, прежде всего из-за тогдашнего этнического состава пользователей международной социальной сети фотографов. Со временем он стал очень пестрым, поистине интернациональным, но в то время, когда в пользователи к нам пришли первые литовцы, портал еще был очень даже русским, впрочем как и его название. Это был конец 90-х, когда накал националистических настроений в странах Балтии был очень силен, и тем парадоксальнее для меня было то, как быстро прибавлялось пользователей из Литвы. В комментариях к фотографиям они писали на английском, литовском, русском, языки и транскрипция (латиница и кириллица) причудливо перемешивались, при этом совсем не мешая друг другу.
Тогда я понял, что есть в литовцах что-то особое и важное, что отличает их от других балтийских и вообще малых народов, часто защищающих себя и свой язык от "внешних врагов" с параноидальной упертостью. Я окунулся в изучение истории этого народа, и оказалось, что не такой уж народ и малый, если посмотреть в исторической ретроспективе. В один из периодов истории литовское государство простиралось почти до самого Черного моря, литовская демократия, как и государственность, тоже имеет глубокие корни.
Это не могло не отпечататься на менталитете современных литовцев. Я осознал, что в них я смог рассмотреть и прочувствовать такие качества, как искренность, незлобность, отходчивость, умение быстро прощать обиды. И сейчас, с высоты своего довольно разнообразного жизненного опыта, я прекрасно понимаю, насколько эти качества ценны для людей, в частности для их умения жить в мире с соседями. К сожалению, я немного пока находил этих таких ценных качеств в других балтийских народах, да и в нас самих, в современных русских, что уж греха таить.
Написать эту статью меня побудила печальная годовщина. 13-го января 1991, ровно 20 лет тому назад, спецподразделение "Альфа" КГБ СССР провело вооруженный захват вильнюсской телебашни. Операция была проведена максимально жестко, при этом погибло 14 добровольцев-защитников телебашни и один спецназовец, который, вероятно, был застрелен своими же.
Несложно представить, какие чувства должны были зародиться у литовцев к русским, ведь пусть даже среди нападавших были казахи, белорусы и украинцы, но они говорили на русском, а, значит, для литовцев они были русскими, это понятно, хоть и не без оговорок. В наших довольно безопасных краях убийство 14 человек - это намного более серьезно, чем подобное, совершенное где-то в Южной Америке. Нужно учесть и то, что литовцы в целом - глубоко верующие христиане, и для них лишение жизни человека, жизнь которому дана не человеком, а Богом, является очень серьезным преступлением и большим горем.
6 сентября 1991 на волне тех январских трагических событий, де-юре была оформлена независимость Литовской Республики от СССР. Президент СССР Михаил Горбачев не смог удержать литовцев (а за ними - латышей и эстонцев) в союзном государстве, членство в котором формально было добровольным.
При всем при том принятый 5 декабря 1991 Закон о гражданстве Литовской республики (его очередная редакция) остался очень либеральным по отношению к жителям Литвы, приехавшим в республику во времена СССР, многие из которых совсем не владели литовским языком. Закон провозглашал для них так называемый "нулевой вариант", при котором им предоставлялось гражданство без каких-либо особых условий. Соседние Латвия и Эстония, ставшие независимыми в один день с Литвой, таким либеральным и великодушным подходом к некоренным жителям гордиться не могут, там законы о гражданстве намного строже, в результате чего несколько сотен тысяч лиц без гражданства, до сих пор дающие националистам возможность поддерживать в народе страх перед "пятой колонной" и пугать сталинскими репрессиями. Я уверен, что эта строгость, рожденная, очевидно, историческими обидами, косвенно дала этим странам многочисленные проблемы с интеграцией - от семейных конфликтов до трагических беспорядков Бронзовой ночи в Эстонии в апреле 2007, когда пролилась кровь.
Да, в сравнении с соседними Латвией и Эстонией некоренных жителей в Литве было немного, не более 15%. И все равно жест, который этнические литовцы как большинство тогда продемонстрировали, характеризует их как очень великодушный народ. С этим тяжело спорить, если учесть всю историческую подоплеку взаимоотношений Литвы с соседними славянскими народами, которые составляли большую часть ее некоренных жителей во время распада СССР. Великодушию у литовцев не грех бы поучиться ее соседям, и, я уверен, что они, будучи очень открытым народом, с радостью научат.
И вот сегодня, в эту трагическую годовщину, я хочу произнести на литовском "Ačiū, Lietuva!" (Спасибо, Литва!). Те, кто понимает, зачем нужны людям благодарность и прощение, да поймут и меня сейчас…
