Мнение: любить свою Родину — Эстонию — становится все труднее, но надежда еще есть
Дезинтеграция
Первый по-настоящему серьезный удар Эстония в моих глазах нанесла себе тогда, когда я красный паспорт поменял на синий. Перед этим была замечательная история о том, как "эстонский юноша возвращался из Москвы на основании разрешения о репатриации". Это я всего-навсего советский паспорт потерял, а вернуться (хотя никто не гнал и не звал меня) захотел именно после того, как в 1992 году увидел по телевизору маршировавшую под сине-черно-белым флагом маленькую олимпийскую сборную. И ведь язык-то уже подзабыл, но любовь к родине еще была.
А на родине мне выдали паспорт, в котором хоть и не было пресловутой графы "национальность", зато значилось место рождения, где у меня и сегодня написано "Россия". Даже не Санкт-Петербург, точнее, Ленинград, — а как-то, как мне показалось, наплевательски и снисходительно — "Venemaa". То есть, внимание, возможно, "не свой"!
Постепенно я стал проникаться реалиями, а они были неэстетичными. Чего вообще стоили все эти истории, когда самые что ни на есть двухсотпроцентные эстонцы получали паспорт после долгих проволочек — словно в чем-то сомневались новоявленные чиновники. Таких примеров было в начале 90-х немало. Я был свидетелем тому, как русские сдавали язык — на те, кстати, категории, которые вот-вот перестанут быть действительными. Между прочим, легенды о тогдашних вопросах про количество складок на национальной эстонской юбке — не вполне выдумки. А ведь 100 тысяч русских тогда сдали. И вот с 1 июля 2008 года государство гонит их на следующую попытку.
Потом мне не подал руки бывший однокашник, правильный эстонец. Он, правда, что-то пробубнил про то, что "у нас разная вера", но я-то знал, что дело было не в этом, что его просто уже отравили. Кстати, крайне успешный сегодня бизнесмен, которому хватило десяти лет, чтобы понять весь этот бред. Теперь мы снова приятели.
В общем, к чему рассказывать тем, кто живет с открытыми глазами? Недавно довелось заполнять одну серьезную анкету, в которой меня поразил знакомый пункт: "национальность". Теперь я написал "русский". Потому что я русский и, должен сказать, горжусь этим. Все формальные требования соблюдены — язык я знаю на уровне существенно более высоком, чем любой выпускник русской школы (причем не важно, у нас или в России), представления о культуре обширнее, чем мог бы потребовать какой-нибудь общий экзамен.
Чем гордиться?
Собственно говоря, с точки зрения самоидентификации любого человека, эти два момента — не самые главные. О том, что эстонский язык — не главное для успешного существования в Эстонии, некоторые недавно вроде осознали. Но и понимание культуры в том смысле, в котором ее пытаются сервировать — тоже не на первом месте. Самое главное — гордиться своей страной, а тогда придет и все остальное, постольку-поскольку это действительно важно.
Но чем гордиться? Великим прошлым? Сегодняшней экономикой? Мудрыми политиками, доведшими страну — и не надо говорить про мировой кризис! — до нынешнего положения риз? Умелым сохранением противостояния двух национально-культурных общин в государстве? Постоянными инвективами в адрес России (которая сама Эстонию не очень-то замечает и отличает от Литвы и Латвии)?
Я знаю ответ на этот вопрос. Гордиться надо и для начала проще всего — сегодняшними спортсменами и музыкантами, режиссерами и актерами. Кто умеет, может гордиться литераторами и учеными. И чем больше будет поводов для гордости, тем больше люди будут ощущать себя единым народом. Тогда совсем не важно будет, на каком языке кто говорит, какие попытки очернительства исходят со стороны отдельных зациклившихся политиканов — удовлетворенный человек снисходителен, тем более к мелочам.
В сущности, конечно, это тоже культура, однако культура не нафталиновая или высоколобая, а доступная всем, совершенно универсальный подход. Назовите такую культуру массовой, но само по себе название — не клеймо. Главное, это работает!
Можно спокойно относиться к лыжному спорту, но ведь как все, в том числе и местные русские, радовались победам Шмигун, Веэрпалу и Маэ! Или десятиборца Эрки Ноола, или успехам фигуристки Елены Глебовой, или недавнему достижению теннисистки Кайи Канепи… Список-то даже навскидку не пустой.
Конечно, Таммсааре, конечно, Лутс, Кросс, Койдула, Ундер, а также Окас, Вийральт, Отс, Капп, или, например, Керес, Лурих и многие другие — но все-таки этот список отличается от предыдущего, отличается, например, тем, что ему пытаются учить, его внедряют в сознание. А тот через эмоции доходит сам по себе, сметая все преграды, с нормальной человеческой точки зрения — искусственные преграды.
И еще важный момент. В завершившемся недавно конкурсе "Eesti otsib superstaari" (Эстония ищет суперзвезду) победила русская девушка Яна Каск. Некоторые эстонские газеты робко попытались порассуждать о том, хорошо ли, что она русская — но быстро умолкли, потому что победа была честная. Пришлось признать, победила своя, не чужая никакая. Так что есть подвижки, есть.
Простой рецепт
У меня есть конкретные предложения. Во-первых, упразднить Министерство по делам народонаселения. Как ни хороша внешне нынешний министр, трудно понять, чем реально она занимается и какая от этого польза. Второе предложение — укрепить Министерство культуры, направив его деятельность исключительно на экспорт. Я имею в виду, что всякого рода народные гулянья и мероприятия для внутреннего пользования должны отойти под эгиду другого министерства.
И лучше всего с этим справится Министерство обороны под руководством Яака Аавиксоо (а ведь был ученым!), потому что мы видели в реальности, на что способно это министерство в политиканско-националистическом угаре. Но черта с два здесь долго продержится средневековое национальное устройство — поэтому пусть лучше Аавиксоо озаботится народными танцами. Кстати, еще и потому, что обороняться Эстонии не от кого, разве что от НАТО и ЕС с их безумными требованиями человеческих и материальных жертв. Вот они — дополнительные ресурсы.
А еще — вот она, эстонская "Нокиа". Нечего пытаться придумывать что-то несбыточное и непосильное, концентрировать силы против несуществующего внутреннего врага и такого же несуществующего внешнего, натужно изобретать какие-то бессмысленные программы вживания общества самого в себя. Если бы удалось сделать Эстонию новой и разумной страной, которую любят и которой гордятся все, кто в ней живет, — это и могло бы стать государственной идеей, причем без всяких финских названий. Правда, непонятно, чем бы тогда занимались многие политики…
