Женщина подозревает, что врачи обокрали ее пожилую маму, попавшую в неотложку
16 сентября столичной пенсионерке Екатерине Алексеевне (имя изменено) стало плохо. Ее забрала скорая помощь помощь и отвезла в больницу. Спустя несколько часов дочери Екатерины Андреевны позвонили и сказали, что маму можно забрать. И лишь на следующий день обеспокоенная здоровьем мамы дочь обнаружила, что у пенсионерки после больницы не осталось ни денег в кошельке, ни золотых украшений, пишет ”МК-Эстония”.
Сразу оговоримся: пока что больница, ссылаясь на проводимое внутреннее расследование, на жалобу пациентки не ответила, поэтому название медучреждения мы приводить не будем. Но ”МК-Эстония” обязательно дождется решения руководства больницы по данному делу и сообщит читателям, чем все закончилось.
”16 сентября у моей 67-летней мамы случился гипертонический криз, — начинает рассказ Мария (имя изменено). — Мы живем отдельно, но когда она мне позвонила, я сразу же поняла, что у нее что-то случилось. Вызвала ”скорую” и поехала следом за каретой неотложки в больницу”.
Мария отмечает, что она готова была сидеть с мамой, пока ей оказывают первую помощь и проводят обследования. Но ее отговорила знакомая медсестра: нечего тебе тут делать, когда выяснится, что с ней, тебе позвонят! Вдобавок, 4-летний ребенок Марии испугался непривычной обстановки, и, взвесив все ”за” и ”против”, женщина решила отправиться с малышом домой и ждать известия.
”Я только и успела сунуть маме в приемном покое сумку с необходимыми вещами и документами, затем ее повезли на каталке по длинному коридору, где был преимущественно медперсонал, — говорит Мария. — То есть она не сидела вместе со всеми в приемном отделении, где какой-нибудь наркоман мог позариться на ее вещи”.
Что делали дальше с Екатериной Андреевной, Марии доподлинно не известно. Ей позвонили без пятнадцати двенадцать ночи и сказали, что маму можно забирать.
Когда на следующий день Мария заглянула в сумку мамы, то увидела, что ИД-карта пенсионерки, которая обычно лежит в кошельке, валяется просто в сумке. Кошелек, где лежали 20 евро, был пуст. А на маме не было золотых украшений. Только по приблизительным подсчетам — что-то покупали еще в кронах, что-то недавно — их стоимость была порядка 1500 евро.
По словам женщины, в больнице на ее претензии ответили вопросом: ”А зачем ее нарядили, как новогоднюю елку?”
”Но мы ее не наряжали. Сережки и цепочку с кулоном она носит постоянно. Не сразу удалось и выяснить, какие обследования она проходила. Сначала мне сказали, что ничего такого с ней не делали, чтобы ей нужно было снимать украшения. Потом выяснилось, что делали-таки томографию, и был мальчик, который с нее эти украшения снимал. Этот мальчик говорил, что отдал ей потом эти украшения в руки”, — возмущается Мария.
Много трудов у нее ушло, чтобы узнать у персонала хотя бы имя заведующей, чтобы написать жалобу. Жалобу она все же отправила. На момент написания статьи с этого момента прошел уже почти месяц, однако ответа нет.
На запрос ”МК-Эстонии” с подробным изложением ситуации со слов пациента, в больнице сослались на Закон о защите данных и отказались что-либо комментировать.
”На жалобу мы ответим в предусмотренное законом время — в течение месяца. Если сложный случай, то рассмотрение ситуации занимает больше времени”, — ответила пресс-секретарь.
Свет на масштабы воровства в больницах пролила полиция. Оказывается, такие случаи бывают, хоть и не слишком часто. Примечательно, что во всех присланных полицейских сводках фигурирует одно и то же медучреждение — именно то, где и была Екатерина Андреевна.
”Воров обычно удается поймать, — отмечает пресс-секретарь Пыхьяской префектуры Андрес Санг. — Например, в июне 2013 года получил в суде условное наказание 50-летний мужчина, который, работая в больнице, воровал у пациентов ценные вещи. А в этом году в январе был приговорен к денежному наказанию 44-летний парамедик, который обчищал кошельки пациентов, забирая у них деньги”.
Что касается ситуации с Екатериной Андреевной, то полиция уже возбудила уголовное дело по факту воровства, однако никто пока в качестве подозреваемого допрошен не был.
