Невыдуманные истории женского приюта: как женщины годами терпят побои и издевательства

В центре Таллинна есть приют для женщин, которые страдают от насилия в семье. В неприметном сером здании живут те, которые были вынуждены бежать из собственного дома, потому что больше не чувствуют себя там в безопасности. Как же так получилось, что некогда (а иногда и до сих пор) любимый человек вдруг начал поднимать руку? У каждого — своя история, пишет ”МК-Эстония”.

Аня

Аня убегала из дома с ребенком уже после полуночи. ”Вечером муж пришел домой опять пьяным, слово за слово — началась ссора. В какой-то момент он схватил меня и начал душить, — вспоминает женщина. — Я вырвалась, схватила плачущего ребенка и сумку и, в чем была, побежала на улицу”.

Отдышавшись, Аня позвонила по номеру 1345 (инфотелефон города Таллинна) и спросила, где находится приют для женщин, которые страдают от насилия. Ее соединили с дежурной, которая и объяснила, как добраться. Уже через 40 минут она уложила дочку спать и пошла пить чай. Одежду, постель и продукты на первое время ей выдали в приюте.

На следующий день Аня, подгадав время, когда муж был на работе, пришла домой, за 15 минут собрала все необходимые вещи и документы и ушла, оставив ключи на столе. В эту жизнь — со скандалами, побоями и вечным страхом, вдруг муж придет домой опять пьяным — она решила больше не возвращаться.

Сейчас у Ани все хорошо. Она подала на алименты, ей с ребенком дали муниципальную квартиру, и она почти забыла тот ужас, в котором прожила 7 лет. Аня советует оказавшимся в подобной ситуации не ждать и уходить как можно скорее. И добрым словом вспоминает приют, в котором ей помогли почти год назад — и юридическими консультациями, и психологической помощью.

Галя

Я иду по длинному коридору. Справа — комнаты, в каждой по 3-4 кровати. В коридоре — цветы на подоконнике, книжная полка, журналы, игрушки. В прихожей — тапочки. На кухне — диван, два кресла, стол с 4 стульями и кухонная мебель и техника. От обстановки веет уютом и комфортом. Это — большой дом для тех, кого сплотила общая беда.

На кухне, за чашкой чая, женщины рассказывают свои истории. Есть здесь и негласное правило: если не хочешь говорить — тебе никто в душу лезть не будет.

48-летняя Галя совершенно не выглядит на свой возраст — моложавая, рыженькая, смешливая. Ее муж, Алексей, был младше ее на 10 лет. Когда они познакомились, вспоминает Галя, у него не было за душой ничего. Он работал на стройке у ее брата, к которому она приехала погостить, из имущества — кожаная куртка, рваные джинсы и сапоги. И большая любовь к алкоголю.

”Он так и говорил: ”Вы, бабы, можете предать в любой момент. А водка никогда не предаст”, — вспоминает Галя.

Они стали вести совместное хозяйство. Купили в кредит квартиру — маленькую, но свою. Купили машину. Через три года родился сын. Алексей в какой-то момент стал пить все больше и больше, не хотел толком работать. В итоге получалось, что Галя приходила домой уставшая после нескольких работ, а муж требовал идеальной чистоты, секса и вкусно пожрать. А когда она предлагала ему пойти подработать, он отнекивался — там мало платят, туда не хочу, это тоже ниже моего достоинства.

Однажды он опять пришел домой пьяным. Слово за слово, он размахнулся и ударил Галю в ухо. Она вызвала полицию, съездила в травмопункт, зафиксировала побои и написала заявление в полицию. Потом они помирились, Галя заявление забрала, но Алексею все равно выписали штраф в 320 евро.

”Он пришел к прокурору и начал рассказывать, какая я плохая жена, как я его не удовлетворяю в постели. Ходил и в соцотдел, жаловался, какой у меня дома бардак, принес фотографии ”бардака”. Прокурор сказала, что ей было противно его слушать, потому что настоящий мужчина так никогда про свою жену говорить не будет”, — вспоминает Галя.

После того, как он ее первый раз ударил, Галя ушла из дома жить к брату в Маарду, потом, так как было далеко ездить каждое утро на работу, сняла комнату в общежитии недалеко от садика сына. Когда Алексей узнал об этом, он позвонил ей, сказал, что оставляет ей квартиру, вывез все вещи и уехал работать в Финляндию.

”Но радовалась я недолго, — вспоминает Галя. — Через 8 месяцев вернулся, стал жаловаться, что там все плохо, попросился домой. Подумала, подумала, ребенку все же нужен отец. И приняла. И началось все по-новому”.

Год женщина жила как на вулкане. Муж делал многое наперекор ей — если она говорила сыну, что нужно делать уроки, то папа разрешал их не делать. Разрешал прогуливать школу и так далее. После очередной ссоры Галя взяла ребенка и пошла гулять. Алексей позвонил ее брату и сказал: ”Передай этой дуре, что если она вернется, я ее урою!”

Галя вспоминает, что это было последней каплей. ”То, что не хватило самой малости, чтобы он действительно что-то со мной сделал, сказала мне и прокурор”, — вспоминает Галя. И добавляет: ”Да, ребенку нужен отец. Но не такой отец. Потому что он смотрит на то, как со мной обращается его папа, и тоже начинает игнорировать мои просьбы”.

Галя говорит, что дети, насмотревшиеся насилия в детстве, вырастая, идут по стопам отцов. И начинают следовать их примеру. ”Что творится в голове у ребенка, который видит, как папа бьет его маму? Это тяжелейшая психическая травма. Поэтому ребенка нужно из этих условий срочно забирать”.

Сейчас она учит эстонский язык, чтобы сдать на гражданство, и продолжает работать на нескольких работах, чтобы выжить с сыном. Муж алименты не платит, прекрасно живет один в их общей квартире уже полгода, а Галя с ребенком — в приюте. Кредит за квартиру выплачивает тоже она, потому что он не работает, и у него на счету постоянно нет денег.

Вся родня женщины — на Украине, у нее временный вид на жительство и, кроме брата, никого из родственников здесь больше нет. И хотя у Алексея было эстонское гражданство, Галя не получила синий паспорт по мужу: ”Что ты, он меня все время попрекал, что я никто, что я грязь, а он король!” Она признается, что любит его до сих пор, но не вернется ни за что.

Ида

”Почему мы должны мыкаться по углам, а не они? Ведь не мы делаем жизнь родных невыносимой!” — вопрошает 75-летняя Ида, все еще красивая женщина со жгучими глазами и длинными черными волосами. У нее двое сыновей, Жорж и Лембит. У одного — не все в порядке с головой. А другой пьет и бьет маму. Из-за чего Ида должна была искать пристанище.

В приюте она живет уже три месяца. С работой сложно. 3-комнатную квартиру в Ыйсмяэ, в которой она жила вместе с сыновьями, пока не продать. Денег нет, второй сын ночует на улице. ”А моряк, который бушует дома, водит к нам алкоголиков и устраивает там попойки”, — говорит Ида.

”Моряк” — это ее старший сын, Жорж. Раньше он ходил в море, потом все больше стал прикладываться к бутылке, потерял квалификацию. Ему уже 52, работы нет, пьет каждый день и регулярно раньше поколачивал маму и брата, на пенсию по инвалидности которого существовал.

Ида родом с Украины, в Эстонию привез ее будущий муж. Но с мужем отношения не сложились, и вскоре после рождения детей они развелись.

Сыновья выросли, старший женился, но вскоре они с женой разошлись. Он вернулся к маме.

Ида вспоминает, что тогда продала свою квартиру в центре города и купила ”трешку” в Ыйсмяэ. ”Жорж еще говорил: ”Мама, давай ты с Лембитом будешь жить вместе, а мне купи отдельную квартиру!” Но я подумала: ”Что мы, мать с сыном, не уживемся, что ли?”

В итоге женщина была вынуждена бежать из дома. ”Когда он напивался, он мне кричал: ”Ты дрянь! Ты дешевка! Посмотри, какая грязь у тебя дома!” — вспоминает Ида. — И я уже не понимала, с кем он разговаривает, с матерью или с женой. Потом он извинялся, говорил: ”Когда я пьяный, я — не я!” Но вскоре начиналось все снова”.

Один раз, когда сын опять разбушевался и бил ее головой об стену, она убежала в другую комнату и вызвала полицию. ”Я думала, его хотя бы заберут. А его просто позвали вниз и сказали: ”Пьешь? Ну так пей в своей комнате!” И уехали. Представляешь мой ужас, когда он, разъяренный, вернулся домой и спросил: ”Ну что, мать, съела?” — вспоминает женщина.

На следующий день Ида ушла из дома. Ушел вместе с ней и младший сын, 50-летний Лембит. Ему тоже доставалось от брата. Поначалу он жил в ночлежке, потом, когда потеплело, стал ночевать на улице. Ида долгое время обивала пороги соцотдела, чтобы хоть куда-то пристроить младшего сына с тяжелым расстройством психики, но безуспешно.

”Я войну пережила, — говорит женщина. — Хоть и была маленькая, но я ее помню. Такого — чтобы государство заботилось об алкоголиках, а порядочных людей оставляло на произвол судьбы — никогда не было. Что сейчас происходит, почему им все позволено — не понимаю!”

Сейчас Ида перебивается с хлеба на воду. Она продает потихоньку вещи из своего гардероба и носочки, которые вяжут знакомые старушки. Иногда ее угощают другие женщины, живущие в приюте. Но бывают дни, когда она выпьет только кофе со сливками — и на целый день на рынок.

Катрин

Насилие бывает как физическим, так и моральным. 23-летняя девушка из Тарту оказалась с сыном в приюте еще до Нового года. Она из детдома, из родственников у нее только сестра. 4-летний А. — инвалид, у него сахарный диабет. На поясе у мальчика висит специальный прибор, с помощью которого мама делает ему уколы инсулина после приемов пищи.

”У его отца тоже диабет. Я, когда была беременная, консультировалась с несколькими врачами, и все меня заверяли, что не обязательно у ребенка будет диабет. Однако мальчику вскоре после рождения поставили тот же диагноз”, — говорит Катрин.

Девушка вспоминает, что ее муж отличался параноидальной ревностью. ”Если я ехала в город за одеждой или обувью, то, по его мнению, я бегала по мужикам, — говорит Катрин. — Он меня просто достал своими подозрениями, обзывал, как только мог, в итоге я забрала ребенка и ушла”. Она вспоминает, что и родители мужа, которые жили вместе с ними, не только не вмешивались, но и всячески подначивали его — им не нравилась Катрин.

Катрин не работает, потому что сыну нужен постоянный уход. Ей еле-еле удалось найти садик, в котором согласились взять малыша хотя бы на пол-дня. Ведь ребенок с подобным заболеванием требует особого внимания, нужно вести дневник, в который записывать, что он съел, и на основе гликемического индекса высчитывать дозу инсулина, которую надо ввести.

Как же она живет? Соцотдел ей частично оплачивает садик, друзья и знакомые время от времени помогают продуктами. Иногда отец ребенка берет его к себе, покупает ему одежду и игрушки, но деньги давать долгое время отказывался. В конце концов, после угроз Катрин подать в суд на алименты, он стал переводить ей 160 евро на ребенка. ”Мы заключили соглашение у нотариуса, и если он его нарушит, то я иду прямиком к судебному исполнителю”, — приводит свои аргументы девушка. Ей приходится быть сильной и жесткой, чтобы выжить одной с ребенком.

Илли

45-летняя женщина из Центральной Эстонии несколько раз обжигалась — и на воде, и на молоке. Первый муж, отец ее троих детей, лет через пять после свадьбы начал пить по-черному. Гонялся за ней по дому с топором, Илли много раз ночевала, в чем была, на улице.

”Доставалось и детям, он особо не разбирал, кто перед ним, — вспоминает тот ужас Илли. — Когда я попала в больницу с травмами, за детьми приехала смотреть моя сестра. Она была в шоке от того, что он с ними делал. Забрала самого младшего к себе, пока я не вышла из больницы. А старшим сказала прятаться, как увидят, что папа пьет”.

Так они прожили 14 лет, в итоге муж умер. Три года назад Илли решила еще раз попытать счастья на личном фронте. Дети уже взрослые — 22, 21 и 19 лет, могут справляться сами. Илли переехала к любимому мужчине в Таллинн. И снова начался кошмар.

”Какое-то время все было нормально, но потом он уехал на заработки в Норвегию. Вернулся с кучей денег и не нашел ничего лучшего, как здесь их пропивать, — говорит Илли. — Напьется до чертиков и показывает власть. И выгонял меня ночью на улицу, и избивал до полусмерти. Один раз я от него ушла — так он начал просить вернуться, обещал, что исправится. Поверила, вернулась… Началось все снова”.

Она говорит, что больше никогда не станет жить ни с одним мужчиной. Она копит деньги, чтобы снять квартиру.

Моника

Не всегда женщины терпят насилие только от мужей. 29-летняя Моника живет в приюте уже два месяца. Она и учится, и работает. Оказалась она здесь из-за мамы.

”Она меня обзывала, унижала, ругала”, — не особенно хочет вспоминать про жизнь дома девушка. — Мама у меня очень властная. Все должно быть так, как она сказала”.

У Моники нет ни мужа, ни детей. Она очень хочет создать нормальную семью, где нет места оскорблениям и насилию. Но в последнее время Моника подумывает о том, чтобы вернуться домой и попытаться наладить отношения с мамой. Ведь в приюте нельзя жить постоянно, это лишь временный вариант, пока не найдешь выход из ситуации.

Валентина

Женщина оказалась в буквальном смысле на улице в 60 лет, когда муж привел в их общую квартиру свою новую пассию. Какое-то время она еще держалась, а потом ей надоели постоянные скандалы — две хозяйки на кухне — и она собрала вещи.

”А начиналось все, как в сказке. Он два года за мной ухаживал, пока я не согласилась выйти за него. А через три месяца показал свою истинную личину, — вспоминает Валентина. — Начал врать на каждом шагу, не соблюдал гигиену, оскорблял и унижал меня”. А когда обиженная женщина стала отказываться от близости с обидчиком, тот стал ходить по любовницам.

Осложнялась ситуация тем, что они работали вместе. И когда муж врал, что он был там-то и там-то, то Валентине было очень сложно сдержаться — ведь коллеги уже ей рассказали, куда он направился на самом деле.

Она даже не хочет думать о том, чтобы вернуться к мужу, хотя в глубине души ей его очень жалко. ”Встретила его как-то на остановке. Отшатнулась, как от призрака, — говорит Валентина. — Он очень сильно опустился, постарел. Хотя, говорят, молодая жена делает мужчину моложе, но так было лишь поначалу. Сейчас он пьет каждый день и очень сильно сдал”.

Валентина надеется, что ей дадут социальное жилье, потому что снимать квартиру ей не по карману. А возвращаться туда, где над ней издевалась новая жена ее старого мужа, она не станет ни за что.