Кто платит за дополнительное обучение эстонских врачей, и не влияет ли это на их беспристрастность
Давно прошли времена, когда лекарства изготавливали лишь для того, чтобы лечить. Сейчас все это превратилось в коммерцию, за рынок бьется множество фирм. Маркетинг и продвижение своих товаров — главная цель, причем ради ее достижения можно использовать разные методы. Не так давно были обнародованы суммы субсидий, которые получают наши медики для участия в конференциях или проведения различных мероприятий. А не является ли это просто подкупом? Насколько после этого пациент может доверять тому, кто его лечит — разбиралась ”МК-Эстония”.
Даже несмотря на то, что сейчас врачи выписывают лишь действующее вещество, у них всегда можно получить консультацию по поводу того или иного препарата. И иногда оказывается, что парацетамол одной фирмы намного лучше парацетамола другой — разумеется, мы берем чисто условный препарат. Но когда речь заходит о жизни и смерти, такие вещи условными назвать уже никак нельзя.
В борьбе за рынок всевозможные производители лекарств действуют разными методами. Например, выдавая гранты, или же организуя различные конференции и семинары, на которых знакомят специалистов с достижениями в области медицины. Эти мероприятия проводятся регулярно, и не всегда в Эстонии. Да и длятся иногда не один день. За все нужно платить: от участия до проживания и транспортных расходов.
И вот тут возникает любопытный момент. За все это готовы платить организаторы мероприятия. Не требуя ничего взамен — только участвуй. И выделяют круглые суммы.
В прошлом году только GSK (одна из крупнейших фармацевтических компаний) выделила нашим мед-работникам 146 170 евро: чуть больше 43 000 евро были выплачены медикам на регистрацию, транспортные расходы и размещение, еще 40 000 — оплата услуг (консультации и лекции), и почти 63 000 евро — гранты, пожертвования и дотирование. Еще 1,8 млн евро были выделены на проведение клинических исследований лекарств.
В облаках тумана
Сами получатели бонусов вовсе не горят желанием делиться своими знаниями не только с миром, но и с коллегами. Выяснить, на что получены деньги, или куда и зачем ездил тот или иной номинант, — задача сложная. Если не сказать — невозможная.
Максимум, на что соглашаются, — на условиях анонимности прошептать: ”Если мы расскажем, больше никогда туда не поедем. Идиота, который согласится сказать правду про эти поездки на конференции, не будет, иначе он больше никогда туда не попадет”.
При этом собеседник уверяет, что, помимо самих поездок и оплаты, знания тоже получают. И с них не требуют взамен выписывать пациентам препараты фирмы-организатора конференции.
”Сейчас это уже предпринять сложнее, потому что врачи обязаны выписывать рецепт на действующее вещество, но все равно ответные реверансы всегда можно сделать очень незаметно, например, в беседе с пациентом, — поясняет наш собеседник. — Или направить в аптеку за безрецептурным препаратом, просто сообщив конкретное название лекарства. Кто-то будет разбираться? Это же врач сказал. Кроме того, есть всякие фирменные бланки, на которых пишутся заметки для пациента — тоже напоминалочка от той или иной фирмы”.
Этическая сторона таких поездок давно подвергается критике. Вообще странным выглядит то, что медики повышают свой профессиональный уровень за счет производителей лекарств.
Берем, потому что бедные
Несмотря на то, что с юридической точки зрения все корректно, генеральный директор Департамента лекарств Кристин Раудсепп считает, что ситуация, когда совершенствование врачей происходит за счет производителей лекарств, неразумна. В идеале за такое обучение должен платить работодатель или государство.
Но почему происходит именно так, становится ясно после общения с представителями медицинских организаций.
”Дополнительное обучение регулирует Закон об образовании для взрослых, — говорит президент Эстонского союза врачей Лемби Ауг. — У работника есть право на дополнительное обучение до 30 календарных дней в год, за 20 из которых работодатель платит среднюю заработную плату. Участие в таком обучении добровольное, согласуется с работодателем отдельно. Что касается больниц, то дополнительное обучение организуется там посредством отделов обучения, и бывает так, что приходится отказывать — если организация работы не позволяет нескольким специалистам в одной области одновременно отсутствовать”.
Первоначальное финансирование идет через Больничную кассу, но дальнейшей судьбой денег распоряжается руководство медучреждений. И некоторые больницы не слишком приветствуют попытки дополнительного образования. Например, могут ограничивать участие — в договор, вопреки закону, добавляется пункт, ограничивающий сроки. Например, компенсируется только 14 дней обучения. Или же не выплачивается средняя зарплата за дни, выпадающие на выходные, тогда как в Европе конференции традиционно проводятся с четверга по воскресенье.
”По правилам, на работника установлена ежегодная сумма, которую можно потратить на обучение, — продолжает Лемби Ауг. — Но выплачивают ее в единичных случаях. И, к большому сожалению, стоит отметить то, что очень часто ее размер мизерный, и не покрывает расходов. Например, в одной из центральных больниц размер дотации на обучение составляет 320 евро в год на одного врача. Тогда как в последние годы только плата за участие в международной конференции составляет 450 евро, а средняя стоимость — 600 евро”.
Билеты на транспорт, размещение, питание — врачи не могут позволить самофинансирование, достигающее зачастую сотен евро. Кроме того, больницы, вопреки закону, не желают платить суточных, которые полагаются отправившемуся на обучение специалисту. Поэтому производители лекарств до сих пор субсидировали тех, кто желал принять участие в зарубежных конференциях: как правило, оплачивая участие специалиста в мероприятии. Или же, что не редкость, участием в конференции компенсировалась оплата лектора.
”Не стоит думать, что участие в подобных конференциях каким-либо образом влияет на врача, — поясняет Лемби Ауг. — Большинство рецептов выписывается исключительно на действующее вещество, и врач не знает, препарат какой фирмы выберет пациент в аптеке”.
Отвечают неохотно
Директор по персоналу Северо-Эстонской региональной больницы Вийа Милл отмечает, что дополнительное обучение врачей здесь считается очень важным, поскольку позволяет специалистам вовремя узнавать о новых достижениях медицины и применять их на практике.
”Дополнительное обучение оговорено и законодательством; например, работникам здравоохранения положено ежегодное дополнительное обучение в объеме 60 часов, — комментирует она. — И каждый календарный год составляется учебный план для работников”.
Учебные планы каждого врача согласовываются с руководством больницы, а если за специалиста полностью или частично платит спонсор, то это указывается в ходатайстве на обучение.
”Перед тем, как утвердить ходатайство, руководство оценивает его целесообразность и необходимость, также, если речь идет о спонсорстве, взвешивается и соответствие этическим нормам, — добавляет Вийа Милл. — В каждом подразделении больницы есть свой бюджет на обучение, и зачастую он не покрывает всех нужд, поэтому одной из возможностей получить знания является и спонсорская поддержка”.
При этом, когда мы попросили уточнить размеры финансирования и имена специалистов, больница ответила отказом, сославшись на то, что предпочитает ограничиться общим ответом.
Восточно-Таллиннская центральная больница запрос газеты оставила без ответа.
Меняем правила
Эффект разорвавшейся бомбы произвело решение Европейского союза производителей лекарств обнародовать все данные спонсорской помощи, которую они оказывают. Кроме того, непосредственно GSK было решено полностью пересмотреть нормы финансирования. Например, фирма больше не дотирует тех работников здравоохранения, которые рассказывают о препаратах и вакцинах GSK тем, кто имеет право выписывать рецепт.
”Решение было принято в конце 2013 года, — комментирует пресс-секретарь эстонского представительства GSK Кайри Конткар. — 2015 год был последним, когда корпорация выплачивала прямые дотации работникам здравоохранения за участие в отраслевых конференциях и платило врачам и медсестрам за лекции”.
”Это очень важный для нас шаг, хотим подчеркнуть, что сделали его самостоятельно, исключительно для того, чтобы сделать систему наших выплат максимально прозрачной”, — подчеркнула представитель GSK.
Новость о том, что Европейский союз производителей лекарств решил с 1 января 2016 года обнародовать данные о финансировании, оказалась неожиданностью не столько для обывателей, сколько для врачей. Начались метания, уходы от ответов — в общем, самая настоящая паника, которая, как правило, возникает, когда есть что скрывать. ”Возможно, медики так неохотно говорят об этом из-за того, что общество очень негативно воспринимает то, что фармацевтические компании дотируют специалистов, подозревая, что врачи попадают в зависимость от фирм”, — говорит Кайри Конткар.
Но если все в порядке, чего переживать? Например, в той же Региональной больнице в 2015 году дотации получили пульмонологи Пилле Мукк (2474 евро, за консультации), Анн Яэтма (1833 евро — транспортные расходы, плата за участие, лекторские услуги), Мартти Яанус (1585 евро — транспортные расходы, плата за участие) и так далее. Теперь эта информация открыта, по крайней мере, со стороны GSK, и всегда можно посмотреть и увидеть все цифры.
Решать будут организации
Мы разослали запросы в несколько обществ и нескольким врачам — с просьбой рассказать, на что конкретно были потрачены деньги и как работает механизм ходатайства.
Как говорит председатель правления Общества врачей-инфекционистов Матти Майметс, в прошлом году они ходатайствовали о средствах на создание электронной базы данных, а ходатайства о финансировании разослали в несколько фирм.
”GSK выделило нам 7000 евро, — поясняет Майметс. — А само финансирование наше общество получает разными путями. Во-первых, членские взносы. Во-вторых, если речь идет о проектах, то выделяются гранты — государственные и не государственные. Для получения гранта пишется проект, с которым знакомят потенциальных спонсоров”.
Председатель правления Общества пульмонологов, профессор Алан Альтрая отмечает, что грант, полученный ими от GSK, был предназначен на покрытие расходов, связанных с дополнительным обучением их специалистов.
Возможно, проблема в нежелании разглашать такие тайны кроется еще и в том, что далеко не все допущены до таких мероприятий. Но с этого года правила игры поменялись.
”Наше предприятие больше не будет напрямую дотировать конкретных людей, — поясняет представитель GSK. — Теперь финансирование получают лишь специализированные объединения (Союз пульмонологов и т. п. — ред.) или же третьи независимые организации, которые и будут решать, кому предоставить финансирование. Таким образом, производитель лекарств никак не будет связан с конкретным врачом и не произойдет конфликта интерсов”.
В рамках новой программы уже заключены два договора о выделении грантов. В этом году их получили Союз пульмонологов и Общество инфекционистов.
