"Если русские даже не участвуют в конкурсах, то, естественно, места достанутся эстонцам"
Проект MGPR.EU (”Мы говорим по-русски”) подсчитал, что в министерствах нашей страны работает всего 3% русскоязычных. И это при том, что 25,2% населения являются русскими по национальности, а 13,6% являются русскими по национальности и имеют паспорт гражданина Эстонии. Вадим Белобровцев пишет в ”МК-Эстонии”, что методика подсчета едва ли может считаться репрезентативной, но общую тенденцию, несомненно, показывает.
Министр экономики Урве Пало как-то сказала, что ее не удивляет тот факт, что ни бывший премьер-министр Ансип, ни нынешний Рыйвас даже не пробуют вести диалог с эстонскими русскими: в бюро премьера работают 10 человек, среди которых нет ни одного русскоговорящего. Немногим лучше обстоят дела в министерствах.
Причины у такого положения дел могут быть разные: это и нежелание работодателя менять годами складывавшуюся ситуацию, и слишком строгие требования к соискателям рабочих мест, и боязнь потенциальных кандидатов не соответствовать должности и, как следствие, вообще на нее претендовать. Если русскоговорящие претенденты даже не участвуют в конкурсах, то, естественно, места достанутся эстоноговорящим кандидатам. Поэтому хочется посоветовать всем быть смелее при подаче заявок на участие в конкурсах — не стоит себя недооценивать!
Но дело, разумеется, не только в соискателях: если бы государство как работодатель ставило целью найти русскоязычных работников, то наверняка нашло бы. Вспоминается недавний случай, когда министр образования Евгений Осиновский обратил внимание на тот факт, что Министерство финансов требует от потенциальных работников владения эстонским на уровень С2 — фактически это уровень филолога, на который даже при желании нельзя сдать экзамен. По сути, такое требование отметало возможность найма русскоговорящих работников.
Один из пунктов программы нашей партии к последним парламентским выборам звучал так: ”Будем развивать карьерные возможности в публичном секторе квалифицированных специалистов, представляющих национальные меньшинства”. Этой цели мы придерживаемся сейчас и будем придерживаться и в будущем.
