Нарвская рапсодия

Три часа дня, выходной, на улице ни души, только по проезжей части мечется человек. Наверное, пьяный, сказала я подруге. Та принялась мне втолковывать, что нельзя быть такой негуманной, может, у него что случилось.

И побежала на помощь: повела мужичка в скверик, усадила на скамейку. Я его и раньше видела — просил милостыню у магазина. Звать Олегом, лет 40, мутные глаза слепца и красное лицо — обгорел на пожаре.

Дрожащим голосом попросил отвести его к ночлежному дому (сам не успеет), а то в семь часов двери закроют на ночь. Я хотела отказаться, но подружка сказала, что, конечно, мы поможем. И мы отправились, до этого я знать не знала, где располагается этот дом.

Дорога от центра до ночлежки неблизкая. Слепой шел, ухватившись обеими руками за локоть, и рассказывал про себя разные истории. Выяснилось, что сам он добраться не может, потому что выпил и потерял ориентацию. Тут же стал оправдываться: "Вы не подумайте, девочки, что я алкаш последний, просто у меня деньги отобрали и напоили".

Олег живет в Нарвском ночлежном доме. Пенсия у него есть, но, по его словам, деньги забирают сын и дочь, которые живут благополучно, в отдельных квартирах.

"Зрение пошатнулось после падения с лыж в седьмом классе. С каждым годом становилось все хуже и хуже. Потом внезапно умерли родители. Устроился на работу сварщиком. В принципе, по профессии умел только красиво выпивать", — рассказывал Олег.

"Все понятно, значит, вас погубил алкоголь", — заявила моя подруга. "Нет, перестройка, — возразил он. — Тогда все быстро закрутилось, завертелось, а я был очень ленивым рабочим, да и выпивал. В 93 м меня уволили. Через год избили собутыльники, и я потерял зрение окончательно. Жена бросила, а дети не хотят знать папашу, просящего милостыню. Вот таким образом восемь лет назад началась моя самостоятельная жизнь в полной темноте и одиночестве".

Обратно мы шли молча, одолевало какое-то неприятное чувство. Оно преследовало меня несколько дней до того момента, когда я снова увидела Олега. Он сидел на своем "посту" и ждал… Я подошла к нему и спросила: "Вы хотите есть?" Он робко ответил: "Да". Я купила ему хлеба. Отдала, а он так же неуверенно проборматал: "А молока купишь?" Я принесла, он приободрился и говорит: "А теперь не хватает колбаски и сыру". Я опешила от такой наглости, и тут на меня пахнуло все тем же запахом перегара. Вспомнив старинную присказку "горбатого могила исправит", я ушла.


А в столице на вокзале шестьдесят живут бомжей

Балтийский вокзал самое популярное место у столичных бомжей. Почему они выбрали его для своих "сессий", непонятно, во всяком случае ни один из встретившихся мне бездомных обитателей бомж-тусовки внятно объяснить этого не смог.

"Тут много приезжих, можно их разжалобить", — сказал мне Миша, который уже год бомжует у железнодорожных ворот столицы.

А бездомная Маша восьмой год отирается в этом районе, говорит, что раньше жила недалеко отсюда, и хочет быть поближе к дому, где было когда-то счастье.

Еще на Балтийском вокзале продуктовый и вещевой рынки, и тут уж точно есть чем поживиться. К тому же рядом пруд, где всегда можно "принять ванну" и поймать обед.

Александер в прошлом "морской волк", уже полтора года как бомж. Эстонец, владеющий русским в совершенстве, поведал мне свою краткую одиссею.

"Я по образованию механик, ходил десять лет в море. Все было, и жена, и ребенок. Но три года назад сгорела наша квартира, мы переехали на другую, гораздо меньше. Я начал употреблять алкоголь. Не скажу, что пил много, но жене, видимо, так казалось, и она ушла, а за ней и сын. Потом случилось еще хуже, я заболел, отказали почки, и почти два года назад, на свой день рождения, в начале октября, я просыпаюсь, а ноги не двигаются. Все деньги ушли на лечение. Сейчас хожу, но быстро устаю, много сижу".

"А где вы живете?" — поинтересовалась я. "До ноября на улице, в старых домах, в будках на остановках, на улицах Старого города, а потом в ночлежках. Но я не думаю, что переживу эту зиму, очень уж устал".

Ему 44 года, но выглядит он лет на семьдесят. У него есть сын, он обещает отцу помочь уехать из Таллина на заработки, говорит, что когда найдет работу, сразу сообщит. Но это длится уже четвертый месяц. Бомжует эстонец на вокзале круглые сутки, милостыню не просит, собирает бутылки и на подхвате у мелкой шушеры.

А Евгений Корнилов — так представился бездомный, лазавший в кустах рядом с подземным переходом, — рассказал, что все близкие умерли, а сам он не смог платить за квартиру, потерял работу. Он по специальности каменщик, а кому сейчас нужны 57-летние любители выпить. Живет либо на вокзале, либо около пруда, рядом с утками.

"Почему не в ночлежном доме?" — поинтересовалась я и получила неожиданный ответ: "А в наших ночлежках много крыс, вшей, тараканов, да и кормят там плохо. Я лучше как-нибудь сам, без их помощи. Да и придешь туда, тебя заставят в трубочку дышать, а я выпиваю каждый день". И тут же достал бутылку с надписью Fairy и сделал глоток: "Вот, не могу без этого".

Разговаривать с ним я могла только на приличной дистанции — уж слишком тяжелый запах окружал его облаком. Впрочем, как и всех бездомных обитателей Балтийского вокзала.


"Вот парадный подъезд"

В центре города много больших магазинов, которые с самого открытия до конца рабочего дня полны состоятельных покупателей, которые могут бросить монетку или бумажку, лучше — несколько и в евро. Магазины — значит, деньги, сидит в сознании бомжей, и, как правило, у каждого супермаркета околачивается свой попрошайка.

Центр Виру — самое хлебное место, можно и поесть на дармовщинку, и денежку получить. Там, со стороны фонтанов, четвертый год стоит старушка. "Ай, яп…" — сипит она нечто нечленораздельное. Маленькая, худенькая, в вытертом синем пальто, глуховатая, ежедневно к 11 часам утра она приходит и дежурит здесь по пять-шесть часов в надежде на людское сострадание. Конечно, мир не без добрых людей, но подходят к старухе немногие.

"Я всю свою жизнь проработала в колхозе, — рассказывает она про свою жизнь. — А когда время пришло на пенсию идти в 1993 м, мне сказали, что архив сгорел, и я не смогу получать пенсию. Через год умер муж, а через два погибли дети. Вот и стою. Ну, что еще делать… Сейчас везде стоят с протянутой рукой".

Старушка не назвала ни своего имени, ни места, где сейчас живет. А на мой вопрос о социальных службах сказала, что никто не хочет заниматься человеком без денег, за все надо платить. "И за место, где вы сейчас стоите, тоже?" — спросила я. "Нет. Но здесь, где я стою, мало кто подает, есть места прибыльнее. Например, через дорогу, у лавок с ручной работой, но меня туда не пускают".

Пройдя дальше, слышу звуки аккордеона. На скамейке — слепой мужичок. Одет бедненько, но чисто, и в его футляре из-под инструмента денег поприличнее. "А вы добираетесь до центра сами или вас кто-то привозит?" — спрашиваю я. "Нет, сам не могу. У меня много друзей в Таллине, которые мне помогают, у них я и живу. Я не местный, моя родина — Тартумаа, а в прошлом я хуторянин, так что один в большом городе не справился бы".

Мужичок — эстонец, на груди — табличка с просьбой о помощи. Свою законную пенсию он получает, да вот не хватает ее на еду и лекарства. "У меня есть мама, помогаю ей. Детей нет, а жена ушла, не смогла пережить мою болезнь. Двенадцать лет назад у меня начался диабет, спустя некоторое время отказали ноги, а затем и зрение. Мне нечем было заниматься в таком состоянии и я научился играть". По его словам, это хороший бизнес, в зависимости от дня и погоды прибыль варьируется от 120 до 300 крон в день. Но этих денег все равно не хватает.

А вот "иждивенцам" остальных универмагов повезло меньше. У "Стокманна" их гоняют охранники и дворники. В "Юлемисте" вовсе нечем поживиться, туда бомжи почти не суются. Ну, а в районе магазина "Кристийне" хороший доход приносит только сбор бутылок.


Момент истины

"Что такое бомжевание?" — спросила я у бомжа, который приходит каждый день к помойному контейнеру у моего дома. Он посмотрел на меня с обидой и сказал: "Для вас бомжи — и нищие, и пьяницы, и воры, самые грязные отбросы общества. Многие на нас смотрят с презрением, забывая, что дорожка вниз не так уж далека. Да, меня бросила жена, отреклись дети, и я спился. А теперь скажи мне — кто знает, кто из вас станет в скором времени похож на меня?".

Поделиться
Комментарии