Какие романсы поют эстонские финансы?
В 2005 году Эстония взяла на себя обязательство перейти с 1 января 2007 года на евро. Этого не произошло. Теперь говорят, что в лучшем случае европейская валюта заменит эстонскую через три года. При правительстве создана рабочая группа, которая обсуждает вопрос о переплавке евромонет эстонского образца 2007 года. Главный враг евро в Эстонии — все те же высокие темпы инфляции.
Уже даже не шепотом, а вполголоса поговаривают о возможной девальвации кроны как об одном из наиболее оптимальных вариантов "мягкого приземления". Мол, девальвация национальной валюты позитивно скажется на конкурентоспособности эстонских товаров, которые станут дешевле для зарубежных покупателей. А импортные товары, завозимые в Эстонию, наоборот подорожают. Таким образом, Эстония начнет больше вывозить своих товаров и меньше ввозить чужих. И тогда, возможно, будет решена одна из наиболее серьезных проблем эстонской экономики — огромный хронический внешнеторговый дефицит, при котором Эстония покупает за рубежом значительно больше товаров, чем продает за границу. Бесконечно долго так продолжаться не может.
Некоторые аналитики говорят, что девальвация кроны способствовала бы перераспределению ресурсов между субъектами экономической деятельности в Эстонии, а также ускорила бы структурные изменения, в результате которых сильные выживут и станут еще сильнее, а слабые прогорят.
Девальвация кроны повлечет за собой тяжелые последствия для жителей страны, большинство из которых повязаны кредитами и лизингами. Как, впрочем, и большинство мелких и средних фирм. При девальвации, то есть удешевлении кроны, очень многие в Эстонии столкнутся с серьезными проблемами при выплате кредитов.
Но девальвацию кроны можно провести скрытно. Например, при переходе на евро. Весьма примечательное обстоятельство: до сих пор руководители Банка Эстонии ни разу ясно и четко не подтвердили, что при переходе с кроны на евро будет сохранен нынешний курс: 1 евро=15,6466 кроны. Вместо этого они предпочитают использовать слово "предположительно". Здесь уместно напомнить, что окончательный курс при переходе кроны на евро будет утверждать не эстонское правительство, а совет министров финансов стран-членов Европейского союза. Социологические опросы свидетельствуют, что 72% населения Эстонии боится, что при введении евро начнутся манипуляции с ценами.
Вернулось "шведское время"
Для полноты картины остается добавить, что Европейский Центральный банк фактически определяет, под какие проценты жители стран Балтии берут банковские кредиты. У Эстонии, как и других балтийских стран, нет независимой финансовой политики. Даже объем вращающейся в Эстонии денежной массы определяют коммерческие банки, то есть Hansapank и SEB Eesti Ühispank, принадлежащие шведам. По сути дела, в последние годы на экономическую атмосферу в Эстонии влияет не столько деятельность правительства, сколько финансовая политика шведских коммерческих банков.
Обычно для подавления инфляции стараются уменьшить объем денежной массы, находящейся в обращении. Но деньги по-прежнему текут полноводным потоком в Эстонию, потому что хозяева эстонских банков в Стокгольме считают домашним эстонский рынок. Вместе с тем шведы фактически ничем не рискуют. В прошлом году прибалтийская доля Swedbank составляла 13%, SEB — 7% и Nordeа только 1%. А именно эти три банка делают финансовую погоду в Эстонии.
Только за два года — в 2005-2006 годах — денежное предложение в Эстонии, то есть объем находящихся в обращении наличных денег плюс сбережения в кредитных учреждениях (т.н. показатель М2), увеличился на 82%. Нормальным считается прирост М2 в 10-15%. Приток зарубежных, в основном шведских, денег — главная причина впечатляющего по цифрам, но иллюзорного по сути экономического роста в Эстонии.
В прошлом году Банк Эстонии робко попытался ужесточить некоторые требования к деятельности коммерческих банков, но без особых успехов. Шведы могут вежливо прислушиваться к требованиям центрального банка страны, но не более того. Очень быстро Банк Эстонии пошел на попятную: незаметно исчезло требование обеспечения кредитов, увеличения размеров самофинансирования при выдаче кредитов и др.
Вероятно, руководители государственной финансовой системы просто боятся шведских банкиров, которые, при желании, могут разрушить всю кредитную систему Эстонии. Причем, абсолютно на законных основаниях. Например, шведы могут продолжить использовать товарные знаки Хансабанка и Юхисбанка, но преобразовать эти сейчас формально независимые эстонские кредитные учреждения в филиалы шведских банков, как это уже хотят сделать датские хозяева финансового концерна Sampo. А для филиалов не действуют столь же жесткие требования, как для банков, и тогда у Банка Эстонии останется одна "радость" — осуществлять кредитную политику лишь через крошечные финансовые учреждения, подобные малоизвестным банкам SBM, BIG или Äripank. По сути дела, единственное, что в состоянии сделать Банк Эстонии, так это потребовать создать единую базу данных по финансовым обязательствам как частных, так и юридических лиц, чтобы сдержать безрассудную раздачу кредитов.
Во всем виноваты спекулянты и погода
Нынешнее правительство Эстонии ищет причины высокой инфляции кроны где и в чем угодно, но только не в собственной деятельности. Совсем как в советское время, когда главными врагами плановой экономики были плохая погода и происки мирового империализма.
После вступления Эстонии в ЕС эстонские политики возложили вину за инфляцию на дождливое лето. Затем главными виновниками удешевления кроны сделали "международных нефтяных спекулянтов", поднимающих цены на топливо. Так, в прошлом году Министерство финансов Эстонии официально заявило, что переход на евро переносится, прежде всего, из-за высоких цен на нефть. В последнее время на нефть постоянно ссылается и нынешний премьер-министр Эстонии Андрус Ансип, который в 2005 году назвал переход на евро первоочередной задачей правительства, а после этого каждый год придумывает объяснения, почему не перешли.
С инфляцией правительство фактически не борется — или не хочет, или не умеет. Сейчас Ансип сменил пластинку и говорит, что евро не важно, а важны показатели экономического роста. И прошедшие парламентские выборы продемонстрировали, что эти идеи находят отклик в эстонском народе. Ансип получил рекордное количество голосов избирателей. Хотя все разумные аналитики понимают, что сейчас государственная пропаганда должна строиться на совсем иных посылах: жить надо бережливо, готовиться к черным дням, потому что "праздник" скоро закончится.
При переходе на евро слабость кроны выкинет на помойку все достижения "эстонского экономического чуда". Декларируемая цель введения евро — приведение эстонских доходов и расходов в соответствие с общеевропейскими. Никто не сомневается, что расходы, конечно, приведут, а вот как будет с доходами — это еще вопрос.
Зарубежные экономические аналитики предсказывают Эстонии участь Португалии, которая накануне перехода на евро переживала экономический бум, а затем погрузилась в кризис. Наиболее наглядный показатель надвигающегося кризиса — ускоряющийся рост цен. В прошлом году цены в Эстонии в среднем выросли на 5,9%, тогда как в позапрошлом году — "всего" на 3%.
У эстонского правительства остается мало времени, и оно должно действовать решительно и целенаправленно. Независимые эксперты предупреждает, что если хотя бы один зарубежный инвестор потеряет деньги, вложенные в эстонскую экономику, то все остальные сразу же переведут свои капиталовложения из Эстонии в более надежные страны.
Складывающееся положение требует от правительства, как минимум, честной оценки нынешней ситуации и ясных заявлений, что кабинет министров собирается делать. Но ни того, ни другого нет.
