Предчувствие гражданской войны
Расколоть и столкнуть лбами
Возможно, совпадение двух описанных выше событий — случайность. Однако родителя избитого мальчика, рассказавшие нам эту историю, подозревают, что она явилась прямым следствием конфликта вокруг памятника на Тынисмяги.
С этим мнением полностью согласен депутат Таллиннского горсобрания от Центристской партии Тынис Биттман, который в субботнем номере нашей газеты призывал не поддаваться на провокации мадиссоновцев.
"Совершенно очевидно, что действия крайних националистов направлены на раскол в обществе, с целью спровоцировать межнациональные столкновения, — считает Биттман. — "Политики", подобные Мадиссону, лучше всего чувствуют себя в условиях нестабильности, и им наплевать на то, что все это может закончиться гражданской войной. Они — не патриоты, какими стараются казаться, а враги своей страны".
Очень озабочен складывающейся ситуацией и депутат Рийгикогу от Партии реформ Сергей Иванов, который не исключает, что действия радикалов, а также необдуманное поведение властей и политиков способны привести к серьезным конфликтам между людьми, по-разному оценивающими историю.
Эстонцы против неэстонцев
"В реальности это означает, что, с одной стороны, окажутся в основном эстонцы, с другой — неэстонцы", — поясняет Иванов.
Он опасается, что в преддверии выборов некоторые политические силы и, прежде всего, Исамаалийт, радикализуются и тем самым начнут играть на руку Мадиссону и ему подобным, что приведет к расколу общества.
"А если власти начнут принимать резкие решения — например, убрать Бронзового солдата, дело может дойти до физических столкновений", — опасается Иванов.
Ветеран войны академик Михаил Бронштейн уверен, что целью тех, кто "раздувает истерику" вокруг памятника на Тынисмяги, является обострение обстановки в стране и провокация межнациональных отношений.
"Их мало, однако для них не существует никаких нравственных границ, поэтому они способны пойти на любые действия, чтобы добиться своих целей", — считает Бронштейн, добавляя, что и для него лично, и для очень многих жителей Эстонии Бронзовый солдат является памятникам воину антигитлеровской коалиции, и поэтому любые нападки на этот памятник неприемлемы.
"Я близко оцениваю Гитлера и Сталина, по вине которых погибли десятки миллионов людей, однако Бронзовый солдат — это памятник победителю фашизма, а не памятник сталинизму", — поясняет академик.
Поругаемся и разойдемся
Депутат Рийгикогу от Исамаалийта Аймар Альтоссаар не верит, что в начале XXI века в Эстонии могут произойти какие-либо серьезные конфликты — будь то на идеологической или на национальной почве.
"Взаимное непонимание, несомненно, имеется, однако я думаю, что приверженцы разных точек зрения для защиты своих идей ограничатся спорами и мирными демонстрациями", — сказал нам Альтоссаар.
Не верит в возможность серьезных конфликтов и депутат Рийгикогу от Res Publica Михаил Лотман, который не склонен серьезно относиться к Мадиссону и его сторонникам.
"Вы видели Мадиссона? — спрашивает Лотман, и сам же отвечает. — Я видел — это же явно нездоровый человек, когда его показывают по телевизору, он даже не может держаться в кадре. И что — такая личность способна добиться чего-то серьезного?"
По мнению Лотмана, за Мадиссоном идут люди, которые реально не имели никакого отношения к войне, агрессивные, в основном молодые, борющиеся не за идею, а за возможность продемонстрировать свою удаль.
Попробуем договориться
Биттман считает, что наиболее правильным выходом из создавшейся ситуации было бы четкое заявление политиков и властей о том, что памятники в Эстонии неприкосновенны.
"Те, кто оскверняет памятники — свиньи, и если какие-то эстонцы мажут краской Бронзового солдата, я не хочу, чтобы меня как эстонца тоже считали свиньей", — говорит Биттман.
По его мнению, провокаторов, подобных Мадиссону, нужно изолировать от общества: "Если он ненормальный, посадите его в психушку, если нормальный — ну что ж, он ведь уже сидел в тюрьме при нынешней власти, а разжигание розни — это вполне конкретное преступление".
Иванов настроен более мирно и предлагает договориться. Правда, каким образом можно достичь договоренности и в чем эта договоренность должна заключаться, политик сказать затрудняется — главное, чтобы в конце концов был достигнут консенсус.
Договориться предлагает и министр внутренних дел, центрист Калле Лаанет.
"У эстонской полиции много дел, она не может все время ходить и стеречь монумент", — поясняет он. Лаанет считает, что следует создать комиссию, в которую кроме специалистов войдут и представители "обеих сторон". Эта комиссия должна будет найти по возможности безболезненное разрешение проблемы. По оценке Лаанета, Мадиссон и его сподвижники только вредят делу. "Нельзя предлагать истерических решений, — сказал Лаанет. — У нас есть радикальные люди, которые вызывают нестабильность в обществе".
У каждого своя правда
Альтоссаар, в свою очередь, требует от политиков и властей четкой позиции в отношении Второй мировой войны.
"Мы должны четко высказать, свое отношение к тем событиям, объяснив всему миру и обществу, что Эстония в той войне стала жертвой двух оккупаций — германской и советской, и, исходя из этого, в частности, выстраивать свое отношение к памятникам, — считает Альтоссаар. — Символ — это важно, и если Бронзовый солдат является символом русского народа, я не против, но если он является символом советской империи — для меня это неприемлемо".
Бронштейн также призывает правительство сказать людям правду. Правда, он понимает эту правду по-другому, чем Альтоссаар.
"Я закончил войну в Германии и прочел много литературы, в том числе и соратника Гитлера Розенберга, — вспоминает академик. — Так вот, план Розенберга в отношении Остланда, в который входила и Эстония, был таков: часть населения онемечить, часть — переселить за Урал, заселив освободившиеся территории немецкими колонистами".
По мнению Бронштейна, обнародование этой информации сегодня сняло бы многие вопросы по поводу истории, в том числе и среди эстонцев.
Солдат ни в чем не виноват
Лотман напоминает, что еще во времена перестройки предлагал создать на Тынисмяги мемориал памяти всех погибших в войне с тем, чтобы Бронзовый солдат стал частью этого мемориала. К сожалению, подозревает политик, это время уже ушло. Точных рецептов того, как исправлять нынешнюю обострившуюся ситуацию Лотман не знает, однако он уверен, что проблема должна решаться не келейно, а путем широкого обсуждения в обществе.
"Давайте начнем с того, что посадим за стол переговоров ветеранов, воевавших по разные стороны фронта — если они смогут о чем-то договориться, нам будет значительно легче", — предлагает Лотман один из вариантов.
Биттман не понимает, как в стране Европейского союза, каковой является Эстония, вообще может ставиться вопрос о сносе или переносе памятника, особенно — памятника солдату.
"В Берлине — столице проигравшей ту войну страны — стоит памятник советскому солдату, а в Таллинне его предлагают убрать, — недоумевает Биттман. — Мы уже давно убрали памятники советским вождям, и правильно сделали, на этом нужно и закончить, Бронзовый солдат ни в чем не виноват".
Здесь вам не Европа
Иванов также считает, что суета вокруг Бронзового солдата не вписывается в европейские традиции, однако политик видит у нас и другие несоответствия принятому в Европе хорошему тону — в частности, он имеет в виду прозвучавший из уст его соратника по партии, министра обороны Юргена Лиги признать борцами за независимость Эстонии эстонцев, воевавших на стороне Третьего рейха.
"Эти люди приносили присягу не Эстонии, а преступному режиму, и воевали не за свободу своей страны, а за Гитлера, поэтому желание объявить их героями необъяснимо", — считает Иванов.
Лотман настроен не столь категорично. Он призывает делать разницу между людьми, которые сражались на Синимяэ, и теми, кто воевал, а то и участвовал в карательных операциях на Псковщине, в Белоруссии и других странах.
"На Синимяэ люди верили, пусть и наивно, в то, что защищают свою Родину, — поясняет Лотман. — Но как можно было бороться за свободу Эстонии не только в форме другого государства, но и за пределами своей страны?"
Бронштейн считает, что европейские традиции не допускают разных толкований истории: "Вся Европа признает роль Красной армии в антигитлеровской коалиции, и в Европе понимают, что без миллионов погибших советских солдат та война могла иметь только два окончания: победу Гитлера или атомную бомбардировку Европы американцами с целью этой победы не допустить", — говорит он.
