Али Феруз так волнуется, что теряет голос и замолкает. В зале повисает гробовая тишина, в стеклянной кабинке за его спиной переводчица борется с эмоциями. Проходит пару секунд и молодой журналист, сбежавший сначала из Узбекистана в Россию, а затем получивший статус беженца в Германии, находит в себе силы продолжить свой рассказ — рассказ о пытках, которым он подвергался на родине. О том, что ему удалось-таки покинуть Россию и выехать в Германию, Феруз говорит так: "Мне очень повезло".

Лучше быть студентом, чем беженцем

Пока мировая общественность, затаив дыхание, следит за свадьбой в британской королевской семье, в центре Берлина около 50 правозащитников и гражданских активистов собрались на круглый стол, посвященный куда менее гламурному вопросу — о беженцах из России и праве на убежище. Он проходит в рамках конференции "Права человека, свобода, справедливость", посвященной памяти российского адвоката Юрия Шмидта и организованной совместно "Открытой Россией" и берлинским Центром либеральной современности.

Общий рефрен более чем двухчасовой дискуссии сводится к не самому оптимистичному выводу: перед тем как просить убежища в Европе, каждый должен подумать над тем, не может ли он уехать из России под каким-нибудь другим предлогом — на работу или на учебу. Потому европейская бюрократическая машина крайне перегружена, у чиновников все меньше времени на то, чтобы вникать в детали, а отказ в предоставлении статуса беженца может сильно затруднить будущую судьбу претендента. Впрочем, и при положительном решении интеграция в общество может быть связана с различными трудностями, а государственное пособие крайне невелико.

Актуальность дискуссии стала еще очевиднее на фоне совсем недавних событий. На этой неделе чешские власти отказали в долгосрочной визе журналисту и диссиденту Григорию Пасько, осужденному в 2001 году за государственную измену и объявленному "узником совести" правозащитной организацией "Международная амнистия".

"В Европе нет единого подхода к беженцам"

Как говорит Дженни Курпен, сбежавшая в 2012 году из Москвы из-за обвинений по "болотному делу", в Европе нет единого подхода к заявлениям об убежище от российских диссидентов, а национальные законы меняются, как меняются и настроения в отдельных странах под впечатлением от наплыва беженцев и усиления внутриполитических позиций правых популистов.

Конкретный пример — страны Скандинавии, которые раньше считались лучшим местом в Европе для получения статуса беженца, говорит Курпен. Теперь же там настолько изменилось отношение к левым активистам, что она не рекомендует произносить слово "анархист" в беседах с чиновниками вообще. Свою правозащитную организацию, зарегистрированную в Финляндии, Курпен закрыла — у нее не было шансов получить хоть какое-то финансирование. Более того, ей дали понять, что помощь соискателям статуса беженца рассматривается как пособничество нелегальной миграции, говорит активистка.

Левый активист Филипп Гальцов, фигурант "болотного дела", бежавший из России и получивший политическое убежище в Швеции, говорит, что даже в отлаженной шведской системе в последнее время появляется все больше изъянов — потерянные заявления об убежище, демотивированные адвокаты и сотрудники лагерей для беженцев, которые открыто игнорируют бытовые проблемы постояльцев.

"Адская некомпетентность и хамство", — так описывает Гальцов отношение к соискателям статуса политического беженца в Швеции. Он приводит в пример историю чеченца, которому было отказано в статусе беженца в Швеции. Он был депортирован из страны и убит спустя два месяца в Чечне. "Мы совершили ошибку", — цитирует Гальцов реакцию шведских властей на этот чудовищный случай.

Шансы на получение убежища минимальны

По словам адвоката Йоханны Кюнне, Россия входит сегодня в первую десятку стран по количеству прошений о статусе беженца в Германии. Подавляющее большинство заявителей, как говорит адвокат, — выходцы с Северного Кавказа. Их шансы на успех минимальны — положительный ответ получает примерно один из десяти беженцев. Она тоже советует тем, кто хочет уехать из России и начать новую жизнь в Европе, искать сначала другие возможности — ехать на учебу или на работу.

Эксперты, выступавшие на круглом столе, сошлись во мнении: качество решений чиновников по вопросу предоставления статуса беженца стремительно падает, а сама процедура все больше напоминает лотерею. Государственный аппарат в Германии перегружен наплывом мигрантов в страну с 2015 года, у чиновников нет ни сил, ни времени, чтобы вникать в детали того, вызвана ли, например, налоговая проверка (излюбленный инструмент российских чиновников) политическими мотивами или нет.

"Колоссальное давление на миграционную систему"

Подводя итоги дискуссии, бывший депутат бундестага от партии "Союз-90/"зеленые" Мари-Луизе Бек обратила внимание гостей из России на "колоссальное" давление, которое испытывает миграционная система в Германии из-за гигантского скачка численности обращений с 2015 года. По ее словам, желающим получить статус беженца в Германии надо иметь в виду два принципиальных момента. Во-первых, особенности немецких законов, по которым просить убежища может только тот, кто въехал в Германию напрямую, а не через демократическое государство ЕС — будь то Польша или Финляндия. Таких заявителей немецкие власти автоматически отправляют туда, где они пересекли границу Европейского Союза.

И во-вторых, говорит Бек, не каждый заявитель действительно заслуживает статуса беженца — среди тех, кто пытается попасть в Европу через игольное ушко немецких законов, есть немало исламистов. Времена, когда депутаты бундестага совместно с активистами "Мемориала" выступали с лекциями о положении в Чечне перед чиновниками Федерального ведомства по миграции и делам беженцев, канули в лету — у чиновников на это нет больше времени.

Поделиться
Комментарии