Российская правозащитница о встрече с Кохвером: ощущение, что он чувствует себя спокойно, чемоданы не разбирал

22 сентября российская правозащитница, обозреватель журнала The New Times Зоя Светова вместе с руководителем программ посещения тюрем Людмилой Альперн побывали в московском СИЗО Лефортово. Там они встретились с заключенными, в том числе с эстонским сотрудником полиции безопасности Эстоном Кохвером, которого в России осудили на 15 лет. В приговоре российского суда значится — за шпионаж. Светова рассказала Delfi, о чем она говорила с Кохвером и в каких условиях он содержится. Правозащитница не исключает, что вскоре Кохвера либо переведут в колонию, либо и вовсе отпустят.

Эстонский сотрудник полиции безопасности Эстон Кохвер на данный момент находится в СИЗО ”Лефортово”. По словам Световой, на условия содержания он не жалуется, и создается такое впечатление, что он что-то знает о своей дальнейшей судьбе, но не говорит.

В камере втроем, в отсеке — один

По словам Световой, она беседовала с Кохвером не в специальной комнате для переговоров, а прямо в камере, где и содержатся заключенные. Номер камеры 73/74. Таких просторных камер в Лефортовской тюрьме одна или две. По оценке Световой, эта камера примерно 18-20 квадратных метров, она разделена, как две смежные комнаты.

”В одной части камеры сидят два мусульманина, у которых небольшие сроки — по 3,5 года. Один из них сидит за хранение оружия, второй входит в Хизб ут-Тахрир. Это организация, которая запрещена в России и считается экстремистской. А Кохвер сидит один во второй части этой камеры”, — рассказала Светова, которая указала на то, что эстонского сотрудника полиции безопасности вряд ли посадили бы с другими людьми, которые обвиняются в шпионаже.

Входя в камеру, сразу попадаем в ту часть, где сидят мусульмане. В этой ”комнате” расположен умывальник, стол, две кровати, телевизор, холодильник и электрический чайник. ”Комната” Кохвера справа, он сидит в ней один, хотя там две кровати. Также в той части камеры находится туалет, который представляет собой унитаз конусной формы, торчащий из пола. Сверху он накрыт крышкой.

”Когда мы вошли в камеру, они все вместе обедали, но увидев нас, встали. В это время там был борщ, рыба с картофельным пюре. Они спокойно общались между собой”, — вспоминает правозащитница.

Указывая на минусы, Светова отметила, что в камере нет горячей воды, а туалет не огражден стенками. ”Это нарушение закона, нарушение приватности. Там туалет отделен всего лишь очень невысокой перегородкой. То есть, когда человек ходит в туалет, то видно не только его голову, а часть до пояса. Это все видно и через глазок. Помимо этого, в камере есть еще и видеокамеры”, — описала условия содержания Кохвера Светова. Она добавила, что в этой камере когда-то сидел известный российский полковник запаса Владимир Квачков, который в 2005 году был арестован по обвинению в покушении на главу РАО ЕЭС Анатолия Чубайса. После трехлетнего заключения 5 июня 2008 года его оправдали.

23 декабря 2010 года Квачков был вновь арестован, на этот раз по обвинению в организации вооруженного мятежа в России и в терроризме. Через три года его приговорили к 13 годам колонии строгого режима, но буквально через пять месяцев срок снизили с 13 до 8 лет. 22 июля 2015 года стало известно, что Квачков отбыл в неизвестном направлении из исправительной колонии Мордовии, где он отбывал наказание.

Кохвер молчит и улыбается

Правозащитница поделилась своими впечатлениями о Кохвере. ”Он не производит впечатления человека, который очень переживает или страдает от того, что ему вынесли такой заоблачный срок”, — заметила Светова, которая предположила, что Кохвер, по всей видимости, сильный духом человек.

”То ли этот человек знает о чем-то, чего не говорит. Когда, например, моя коллега спросила: ”Как же так, Эстон Кохвер — бывший сотрудник и по закону он должен содержаться в колонии для бывших сотрудников. И куда же его отправят?” Сотрудники тюрьмы, которые зашли в камеру вместе с нами, промолчали. А он улыбается! И я тогда говорю: ну, наверное, он не собирается в колонию? Он улыбается. Я ему говорю, ну вы же знаете, что наш президент милует людей обычно в конце года — к Рождеству или еще что-то. Он опять улыбается”, — поделилась своими наблюдениями Светова.

По словам правозащитницы, Кохвер на здоровье не жалуется. В Лефортово это уже не первая их встреча. Первый раз она его видела год назад, практически сразу после задержания: ”Он тогда содержался в ”одиночке”. Но тоже улыбался, был такой достаточно, можно сказать, растерянный или не понимал, куда попал и что дальше его ждет. А здесь такое ощущение, что человек чувствует себя вполне спокойно. Так как я давно занимаюсь темой российских судов, тюрем, шпионами, госизменниками, то я могу сказать: тот факт, что он не подал апелляцию, говорит о том, что его судьба будет решаться не в судебных кабинетах, а между президентами двух стран. И я вполне допускаю, что вскоре будет подписан указ о его помиловании”.

Светова особо обратила внимание на то, что Кохвер не подал апелляцию. Поэтому, согласно закону, этот приговор вступил в законную силу, и, соответственно, эстонского сотрудника КаПо должны уже были отправить в колонию, но он до сих пор находится в Лефортово.

”На что я еще обратила внимание — у него все вещи были собраны. Это может указывать на то, что после приезда из Пскова он их не разбирал, а может быть он сидит на чемоданах и его скоро отправят в колонию”, — предположила Светова.

Распорядок дня

”Обычно подъем в российских тюрьмах в 6 часов утра, затем завтрак, обход. Далее они могут лежать, читать. Один час у них прогулка. Обед где-то около часа дня. В 5-6 ужин. В 9-10 вечера отбой”, — описала она "быт" заключенных. В ”Лефортово” нет спортзала. Там есть только прогулочный дворик, который представляет из себя двор, наверное, в 20 квадратных метров, только там нет крыши.

Письма, свидания, по ее словам, Кохверу разрешены. Но приезжали ли его родственники в Лефортово, правозащитница об этом его не спрашивала: ”Вы понимаете, он достаточно закрытый человек. Он еще говорил, что к нему приходил консул. Зуб у него как-то болел, его водили к стоматологу. Там очень хорошая медицинская помощь, поскольку тюрьма маленькая, там всего 160 человек. Там легко выполняются все просьбы, особенно такого высокопоставленного заключенного”.

Душ один раз в неделею час. По четвергам. Одежду стирают сами обычным мылом. Заключенным Лефортово не разрешают передавать туалетную бумагу, ее выдает тюрьма. Там запрещены компьютеры, электронные книги, однако есть своя большая библиотека. Соль запрещена — считается, что туда можно насыпать какой-то наркотик. Нож или ножницы выдают по требованию.

Если есть телефонная карточка, то с разрешения следователя или суда можно звонить родным. Но там большая очередь, так как телефон-автомат всего один. Можно писать письма, но обычные.

По словам Световой, ”Лефортово”, одна из немногих российских тюрем, где у заключенных нет мобильных телефонов. В других колониях за деньги можно приобрести мобильный аппарат и общаться с миром.

Общественный контроль тюрем

Рассказывая о своей деятельности, которая предполагает посещение тюрем, Светова пояснила, что в России с 2008 года существует Закон об общественном контроле, который принят Госдумой. С ее слов, это закон об общественных наблюдательных комиссиях, о независимых людях, правозащитниках, которых утверждает общественная палата. Этих людей делегируют различные правозащитные организации.

”Я журналист, меня делегировала комиссия международной защиты. Во всех регионах есть такие комиссии. Людей назначают на три года, но я уже хожу семь лет. Эти люди проверяют условия содержания в местах принудительного содержания — и в колониях, и в СИЗО. В Москве нет колоний. Не знаю, есть ли такие общественные наблюдатели. Например, во Франции их называют посетителю тюрем, в Англии — визитеры. Но Кохвер, когда мы к нему приходили в первый раз, он сказал, что эта тюрьма ничем не отличается от тех, которые он видел в Эстонии. Я так понимаю, что как сотрудник он посещал тюрьмы".