Politico: Прибалтика — приют российских диссидентов
Сегодня, когда в отношениях между Западом и Россией сохраняется напряженность, Прибалтика становится домом для все большего числа россиян, пишет Ричард Мартин-Хемпхилл на страницах газеты Politico.
Озолниеки, Латвия — Российская культура часто характеризуется националистическими тирадами на государственном телевидении, тесными связями Православной церкви с политиками и солдатами, марширующими по Красной площади.
В России также есть множество иконоборцев, атеистов, диссидентов и поэтов-геев с невероятными прическами и в розовых брюках, но в последнее время многие из них уезжают в Латвию, Эстонию и Литву, чтобы создать анклавы за пределами России Владимира Путина.
”Здесь я буду в рабочем состоянии”, — говорит Дмитрий Кузьмин, российский критик, издатель и поэт, который уже год живет в добровольной ссылке в Латвии.
Словосочетание ”в рабочем состоянии” звучит довольно странно из уст человека, который часто надевает розовые джинсы и зеленые кроксы. Но Кузьмину действительно хорошо работается в Латвии. Его новый дом в деревне Озолниеки, расположенной недалеко от столицы страны, города Риги, обладает всеми атрибутами убежища поэта: клумбы, яблони и старый деревянный колодец.
Кузьмин резко поменял свой образ жизни и среду: прежде он жил в одной из московских многоэтажек, а теперь — в тихой латвийской деревне, окруженной лесами.
”Мы до сих пор чувствуем себя здесь приезжими”, — признается он, сидя в гостиной и наслаждаясь горячей ухой. Он не спешит с ответом на вопрос о его новом статусе эмигранта. Он вообще больше никуда не спешит. Даже его рыбному супу, который медленно остывает, приходится подождать, пока он переплетает руки и рассуждает о том, почему он чувствует себя не слишком уютно в своем новом доме.
”Это могло бы стать замечательной переменой, — вздыхает он, — если бы она не была вынужденной”.
На лице Кузьмина часто появляется дерзкая ироничная улыбка, которая вполне сочетается с его очками, легкой щетиной и копной темных волос, беспорядочно спадающих на плечи. Но когда речь заходит о причинах его отъезда из России, его улыбка пропадает.
”В какой-то момент вы понимаете, что вам стало трудно дышать”, — произносит он, снова откладывая ложку.
Кузьмин — далеко не единственный россиянин, который выбрал свободу Прибалтики, уехав от нового авторитаризма России. Эти три небольшие республики стали убежищем для многих россиян, которые не согласны с путинским видением будущего их родины.
Сегодня, когда в отношениях между Западом и Россией сохраняется напряженность, Прибалтика становится домом для все большего числа россиян.
Пляжные курорты, такие как Юрмала, стали тем, что Ирина Кузнецова, специалист по вопросам гражданского общества и директор DOTS, неправительственной организации, получающей поддержку от миллиардера-филантропа Джорджа Сороса (George Soros), называет ”полезным планом Б” для бизнесменов, которые не могут позволить себе приобретение недвижимости в Лондоне. Многие с любовью вспоминают Юрмалу, как один из самых популярных курортов в советские времена, и хотят подстраховаться на тот случай, если ситуация в России ухудшится.
Между тем, эстонская столица, город Таллинн, время от времени становится убежищем для бывшего чемпиона по шахматам Гарри Каспарова, который сейчас является оппозиционным политиком в России. Она также является базой для все большего числа эмигрантов, в том числе защитницы окружающей среды Евгении Чириковой, теоретика советского рока Артемия Троицкого и художника Владимира Дубоссарского.
Рига с ее довольно многочисленным русскоязычным сообществом стала домом для целых медийных организаций. После ухода редакторского состава издания lenta.ru, одного из самых популярных независимых новостных порталов, в связи с особенностями освещения украинского конфликта, не совпавшего с официальной версией Кремля, в Риге был создан проект Meduza. Цель этого проекта заключается в том, чтобы транслировать в Россию такую информацию, которая не подвергается жесткому контролю со стороны государства. Недавно Meduza запустила англоязычную службу, чтобы передавать новости о России на Запад.
Политика стала одной из причин добровольной ссылки Кузьмина. Он уехал из России год назад, когда аннексия Крыма Россией уже переросла в кровавую войну между Украиной и поддерживаемыми Россией ополченцами.
Националистическая горячка, подпитываемая Путиным, и рабский конформизм художников, которые поняли, что верность Кремлю — это путь к богатству и славе, казались ему особенно отвратительными.
”Ни один выдающийся художник не поддерживает государство”, — подчеркнул он.
По словам Кузьмина, когда российское государство навязывает ценности и политическое поведение своему народу — это одно. Но когда эти ценности и нормы поведения с энтузиазмом поддерживаются многими россиянами в ущерб тем, кто отказывается сливаться с толпой — это совсем другое.
”Мы оказались в позиции врагов общества, — сказал он, задумчиво глядя из окна на то, как день постепенно клонится к вечеру. — В некотором смысле это даже приятно — оказаться врагом общества. Но это влечет за собой множество ограничений”.
Он рассказал о цензуре, о сложностях, с которыми можно столкнуться в российском литературном мире — он очень хорошо в этом разбирается, поскольку сам издал более 400 журналов. ”Вы можете это проверить, — пошутил он. — Я уже сбился со счета”.
Еще одно ограничение коснулось его семейной жизни. Впервые попав в дом Кузьмина, я познакомился с его матерью, которая убедила его переехать в Латвию. Она является известной личностью в российских литературных кругах. Она катила коляску с маленькой дочкой Кузьмина.
”Технически, у моей дочери три отца”, — объяснил Кузьмин. Один отец — транссексуал, который сейчас живет на Украине и который родил дочь в этом году. Другой отец — муж Кузьмина, которого тоже зовут Дмитрий.
Как все уважающие себя поэты, Кузьмин, несомненно, не является конформистом. Его семейная жизнь попросту не могла идти гладко в России, где продвижение традиционной модели семьи является одним из основополагающих элементов нравственной мантры Кремля.
Сегодня в России открытая демонстрация нетрадиционной ориентации является противозаконной, не говоря уже об однополых браках. Поэтому Кузьмин живет со своим мужем Дмитрием в неофициальном браке. Однополые браки запрещены в Латвии, однако латвийские прогрессисты успокаивают себя тем, что они продемонстрировали гораздо больше терпимости к подобным вещам по сравнению со своим восточным соседом, когда летом этого года на улицах Риги прошла масштабная акция EuroPride.
К легализации однополых браков призывают тысячи жителей Латвии, и некоторые российские ЛГВТ-активисты тоже приняли уч— астие в этой демонстрации под лозунгом: ”EuroPride — мы ждем вас в Москве”.
Между тем, Кузьмин не разделяет их оптимизма. Внешняя политика России сконцентрирована вокруг жесткой идеи ”Русского мира”. ”Это идеологическое клише, этот Русский мир, — объяснил Кузьмин. — Это идея о том, что русские люди, где бы они ни жили, исповедуют единый набор ценностей”.
Те ценности, которые продвигает нынешний российский режим, основаны на консерватизме, ортодоксальности (политической и религиозной) и верности российскому государству. ПО мнению Кузьмина, пока Путин остается у власти, ничего не изменится.
Но Кузьмин добавил: ”Мне кажется очень важным представлять россиян — в мире и внутри России — которые решительно с этим не согласны… Отправить сигнал о том, что существует другой Русский мир”.
Разве он не повернулся спиной к российскому обществу, уехав из России?
Как раз наоборот, отвечает Кузьмин. ”Я помогаю некоторым элементам русской культуры выжить”.
