По мнению Лийв, в контексте необходимой для сохранения народности и культуры Эстонии интеграции с Европой, очень важно то, на каких языках общаются жители Эстонии на международном уровне. Здесь важно учитывать множество узких мест, в том числе, эмоциональное отношение эстонцев к тому или иному крупному языку, а также исторический опыт, пишет Eesti Päevaleht. 

”Исторически в Эстонии веками превалировал немецкий язык, которым владели и который весьма широко использовали родившиеся в первые 30 лет XX века эстонцы. Из-за Второй мировой войны стала понятна дальнейшая судьба немецкого языка: даже немцы в послевоенные годы стали все чаще говорить по-английски. В начале 2015 года, оглядываясь назад, можно утверждать, что значение немецкого языка для нас скорее уменьшилось. Впрочем, он сохранил свою позицию в качестве языка науки и культуры (история, культура, литература и так далее). Таким образом, владение немецким языком в Эстонии полностью не пропало. Это по-прежнему важный язык для эстонцев, но он не восстановит своего прежнего влияния в эстонском культурном пространстве”, — пишет Лийв в своей статье.

Что касается финского языка, то он набрал небывалую популярность в последнюю четверть XX века. Уже в 2015 году примерно для 50 000 эстонцев стало обычным работать в Финляндии. Лийв не исключает, что спустя век эти близкие культуры и языки срастутся друг с другом.

С 1990 по 2015 годы среди молодых эстонцев стал популярен английский язык. Лийв отмечает, что это видно и в повседневной жизни: на международных конференциях и семинарах все реже используется перевод. На популярность английского языка влияет его репутация, как языка международного общения, а также то, что и ученики, и учителя понимают важность владения английским языком.

”Французский язык в XIX веке и в начале XX века и в Эстонии использовался только интеллектуалами. Благодаря энтузиастам, 1970-х годах интерес к французскому языку в Эстонии оживился. И все же, учитывая необходимость наладить председательство Эстонии в ЕС в 2018 году, сейчас мог бы быть последний срок для того, чтобы увеличить число знатоков французского языка, культуры и экономики в Эстонии”, — считает Лийв.

Шведский язык тоже десятками лет был исторически важным для эстонцев, особенно в Западной Эстонии и на островах. Хотя в послевоенные годы число владеющих шведским языком жителей страны быстро снизилось, сейчас изучение этого языка восстанавливается, отмечает профессор.

Серди носителей русского языка на основании исторических корней можно выделить минимум пять групп с различным отношением и культурным наследием. Лийв сделала такое разделение:

1. Староверы на Западном берегу Чудского озера. Они прибыли в Эстонию, которая исторически была прохладна и толерантна по отношению к вере, из России во времена реформ Петра I. Староверы в Эстонии сохранили свою древнюю культуру и родной язык, они свободно говорят и на языке новой родины (в Эстонии зарегистрировано 11 приходов староверов, девять из них в Причудье, один в Таллинне и один в Тарту). Веками они находятся в хороших отношениях с эстонцами, среди которых они популярны, благодаря вкусному луку и рыболовству. У них по существу нет культурных конфликтов с эстонцами.

2. Белогвардейцы, бежавшие в Эстонию в начале XX века, среди них и много дворян. Потомки дворянства выучили эстонский язык и без особых трудностей слились с местной эстонской культурой.

3. Прибывшие в советские времена после Второй мировой войны на работу в Эстонию русские семьи (этнически разные) с тяжелой судьбой. Многие из них в 1965-1980 годах эмигрировали из Эстонии в Западные страны. Многие из оставшихся выучили эстонский язык.

4. Прибывшие в Эстонию семьи военных, среди которых было много духовно одаренных людей. Многие предпочли вернуться в Россию после восстановления независимости.

5. Прибывшие в Эстонию из других регионов СССР рабочие (на строительство, шахты, военные заводы), которые сохранили семейные контакты с Россией. Из-за низкого владения эстонским языком они живут в Эстонии, но духовно находятся в другом культурном пространстве. У многих из них российское гражданство, поскольку, благодаря этому, они выходят на пенсию уже в 55 лет и не должны покупать визу для поездок в Россию.

Интеграция беженцев

”Помимо того, что мы не сумели успешно интегрировать множество русскоязычных людей, в 2015 году мы встанем перед новой проблемой из-за роста экономической миграции, который вероятно произойдет. Людей интересует, будут ли переселенцам даны какие-то привилегии, по сравнению с местными жителями. Кроме того, было бы честным открыто обсудить, есть ли у Эстонии право требовать от всех беженцев уважения к действующим в Эстонии госязыку, культуре и традициям. Для того, чтобы в дальнейшем всем жилось хорошо, мы должны (еще живя в спокойных условиях) честно разъяснить следующие аспекты.

На каких языках будут говорить с местными жителями беженцы, которые прибудут в Эстонию и что могло бы мотивировать их учить именно эстонский язык? Есть ли у нас для этого учителя?

Хотят ли они переезжать отсюда дальше в другие страны и во время пребывания здесь использовать только английский язык, и как тогда организовать их повседневную жизнь (использование переводчиков)? Готовы ли эстонские города и волости к этому?

Как будет организовано обучение детей беженцев? На каком языке, в каких школах и по какой программе? Кто обучит учителей?

Что будет с теми, кто точно захочет действовать, согласно традициям своей родины, которые мешают жизни местных?”

По мнению Лийв, есть множество культурно-лингвистических проблем, которые можно решить предварительными разъяснениями, еще до того, как разрастется напряжение.

Поделиться
Комментарии