Марина Кальюранд: я собираюсь встретиться с руководителями всех партий, за исключением EKRE

По словам Кальюранд, в ее взглядах много общего со всеми партиями, за исключением национал-консерваторов, и ей теперь, будучи независимой от них, не сложно получить голоса в коллегии выборщиков, пишет Eesti Päevaleht.

Как вы собираетесь теперь, когда подтвердили, что будете баллотироваться в президенты, будучи беспартийным кандидатом, завоевать расположение к себе среди выборщиков?

Президент — это часть общества, и он должен жить этим обществом. Он должен соответствовать ожиданиям и проблемам этого общества. Что меня сейчас беспокоит в Эстонии: у нас могло бы быть намного больше справедливости и равенства. У нас есть противопоставление, наклеивание ярлыков, но у нас мало попыток вместе что-то обсудить, вместе что-то сделать и чего-то достичь. Найти это единство, прекратить противопоставление, прислушаться к голосам всех… Уже есть сферы, о которых мы говорим более смело, и так должны быть показаны все наши люди. Каждый отдельный человек в Эстонии важен. Я собираюсь быть их голосом, прислушиваться к ним и больше показывать их точки зрения.

Почему социал-демократ должен выбрать вас?

Я думаю, что он видит, что то, что я говорю, должно очень во многом совпадать и с его мировоззрением. Очевидно, с картиной члена EKRE не совпадает. Я собираюсь встретиться с руководителями всех партий, за исключением EKRE.

Почему убежденный центрист должен выбрать вас?

Если они знают мои взгляды… Человек, который идет к избирательному ящику, должен исходить из своей совести, из своего внутреннего чувства, что он выбирает Эстонии лучшего президента. Я призываю людей не придерживаться линии своей партии, своей партийной принадлежности, не противопоставляться друг другу, а посмотреть, какого президента они хотят.

Чувствовали ли вы расположение и среди выборщиков/членов IRL?

Чувствовала. Среди тех людей, которые меня выдвигают или уже поставили подписи в мою поддержку, есть члены IRL. По состоянию на настоящий момент я могу сказать, что члены всех остальных партий — насчет Свободной партии я не знаю — выразили мне поддержку.

Вы были уже готовы присоединиться к Партии реформ, но все-таки не присоединились. Вы согласны с тем, как Партия реформ до сих пор управляла государством, и с их идеологией? Из всех эстонских партий вы по своим взглядам ближе всего все-таки к Партии реформ?

Я встречалась с людьми из всех партий, и на самом деле очень многое совпадает. За исключением EKRE. Со всеми остальными, на самом деле и с Центристской партией, есть совпадения. Когда я встречалась с соцдемами, они полушутя спросили: почему вы хотите вступить в Партию реформ, а не в ряды соцдемов — у нас так много общего. Нынешняя ситуация, когда за мной нет ни одной партии, дает мне еще большую уверенность в себе и веру, что я не зависима ни от кого. Я могу принимать решения, исходя из своего внутреннего чувства, своих основных ценностей, и это очень приятное ощущение.

Насколько известно о членах собраний местных самоуправлений и уже назначенных выборщиках, среди них очень мало женщин. Ваши сторонники, согласно исследованиям, большей частью женщины. Это вас беспокоит?

Я очень рада, что женщины меня поддерживают. Слышу от них, что если одна женщина осмеливается баллотироваться в президенты, то и они осмеливаются делать что-то большее — кто в политике, кто в экономике, кто в культуре. Что касается голосов, то я точно не хочу быть президентом женщин или женщиной-президентом. Я хочу все-таки быть президентом всей Эстонии. Это означает, что я должна больше говорить, больше общаться и объяснять. За последние пару дней я довольно много звонила выборщикам и буду делать это дальше.

Поведение Эдгара Сависаара по отношению к России было полезным или вредным для Эстонии?

Я не хотела бы говорить об отдельных людях.

Тогда скажем Центристской партии.

Ясно то, что я не считаю правильным договор о сотрудничестве с российской партией, во главе которой президент и администрация, которые сейчас убивают людей на Украине и оккупировали Крым. Это противоречит моей этике и принципам, это неправильно. Когда спрашивают, должны ли быть у Эстонии другие отношения с Россией — конечно, я хочу, чтобы рядом с Эстонией была демократическая, дружественная страна, чтобы наши отношения были добрососедскими. Но у этого есть какая-то цена, и сейчас ключ улучшения отношений в Москве. Пока Крым оккупирован и пока на Украине идут военные действия… Я не представляю, как я общаюсь с президентом этой страны как с коллегой. Я не представляю, что я должна буду поехать в Москву, стоять 9 мая на трибуне и смотреть, как мимо маршируют эти войска, которые убивают людей и оккупировали другую страну. Это что-то, чего я не сделала бы. Дипломаты, конечно, должны общаться, но президент — это символ.

Однополые семьи могли бы получить право заключать браки и усыновлять детей?

Каждая семья, — и тогда, когда она однополая — где царит любовь, является звеном, которое делает Эстонию только сильнее. То, что Закон о сожительстве приняли без прикладных актов, не самое удачное. Рийгикогу должен был принять как Закон о сожительстве, так и прикладные акты. Сейчас мы видим на практике, что все, кто был очень против этого закона, на самом деле не замечают, что он действует. Что у нас уже есть пары, которые уже живут вместе и воспитывают детей. Если этот ребенок там счастлив и он растет в любви, то я счастлива за них. Я поддерживаю все меньшинства и считаю, что демократическое государство 21 века должно отстаивать права меньшинств. Как президент я собираюсь это делать.

Действовали ли с приемом беженцев правильно, и должна ли Эстония еще больше открыться или закрыться для беженцев?

Нужно четко различать: с одной стороны есть военные беженцы и с другой стороны миграция. Те люди, которые приезжают в Эстонию на работу, учиться, заключают браки. Я поддерживаю, чтобы Эстония была открытым для них обществом. В случае военных беженцев мы взяли на себя обязательство принять за два года в Эстонию более 500 беженцев. К настоящему моменту их прибыло 30, и, по-моему, мы производим этот процесс очень правильно. Наши служащие полиции и погранохраны подходят к каждому человеку индивидуально, выясняют их биографию.

Да, может быть, мы делаем это медленнее, чем мне нравилось бы, но зато мы готовы принять этих людей. Когда они прибывают, мы знаем, куда они отправятся, какую работу им предложить, как помочь интегрироваться в общество. Мы можем учиться на опыте других стран. Мы должны предотвратить эти ошибки, чтобы те беженцы, которые сюда приедут, не чувствовали себя отверженной группой, а как можно быстрее стали частью нашего общества. Я не согласна, что беженец равен террористу. Может ли с беженцами увеличиться риск для безопасности? На 100% этого исключить нельзя. Среди всех нас сейчас могут разгуливать преступники. Позитивно то, что выясняют биографию этих людей и сводят этот риск к минимуму.

Кто, по вашему мнению, мог бы быть следующим министром иностранных дел?

Это решение премьер-министра. Я высказала ему свое мнение, но публично я его не комментирую. (Сегодня утром правление Партии реформ утвердило кандидатом в министры иностранных дел Юргена Лиги — прим. ред.)