Рауль Саареметс, радиоведущий 

В армию должен был пойти в 1985 году. 

Советской армии избежал благодаря проэстонски настроенному врачу, который диагностировал у меня эпилепсию — в детстве у меня при высокой температуре случались судороги. Для пущей верности у меня выявили и врожденный порок сердца.

В нашем кругу служба в русской армии была исключена. "Заболевали" и здоровые люди. Например, знаменитый ида-вируский панк Уно Лаур накануне ухода в армию даже устроил  погром в родительском доме. Вызвали скорую: "Видите, у человека нервы сдали. Пожалуйста, отвезите в больницу". Да и есть ли у меня вообще хоть один друг, который не побывал в дурдоме?

Керту ничего сказать не хотел бы, но девочкам посоветовал бы — если уж выходить замуж, то просто за того, кого любишь.

Карл-Мартин Синиярв, писатель

В армию должен был пойти в 1989 году.

Это, наверно, и был последний год, когда можно было оказаться там. Конечно, меня призвали. Но, поскольку один глаз у меня практически не видит, посчитали не совсем годным. Военный билет, правда, выдали, с отметкой "годен к нестроевой службе".

Куча врачей меня обследовала — и так, и эдак. После решения доктора в последней инстанции какой-то капитан похлопал меня по плечу и произнес: "Эх ты, снайпер мой, иди домой".

Ахто Лобьякас, колумнист

В армию должен был пойти в 1989 и 1994 годах.

От срочной службы меня освобождали даже дважды. От советской мне удалось отмазаться путем поступления в Тартуский университет. От эстонской — в 1994 году, когда непродолжительное время действовал компромисс, разработанный тогдашним министром обороны Индреком Канником, — о том, что владельцев диплома о высшем образовании отправляют в резерв.

Я продемонстрировал полученный в январе того же года магистерский диплом Лундского университета. Так что до сих пор — резервист. Считаю важным быть независимым, ментальность военных, к сожалению, зачастую представляет единообразие.

Прийт Кууск, известный новостник 

В армию должен был пойти в 1991 году.

Мне исполнилось 18, провалился в университет и думал только о девчонках. Чтобы идти в эстонскую армию — об этом тогда не было и речи. Это не значит, что я не патриот, просто для меня поезд ушел.

Несмотря на это, у меня отличная семья, трое детей. Мальчики точно пойдут служить, если будет возможность. В 2006 году из-за политики Путина вступил в Кайтселийт.

Что хочу сказать генералу: не стоит обобщать и считать, что my way or the highway.

Райн Толк, кинематографист

В армию должен был пойти в 1996–1997 годах. 

"Откосил", так как никак не хотел служить. Когда проходил психологический тест, где отвечал  более-менее честно, определяющим стал утвердительный ответ на вопрос, пробовал ли я наркотики. Ну, послушайте! Была середина 90-х, в клубах появился амфетамин. Конечно, я пробовал!

Моя первоначальная тактика заключалась в игнорировании. Пока однажды утром не раздался звонок, и меня увезли в тюрягу. Посидел там несколько часов, отпустили. В тот же день пошел на прием в психиатрическую больницу, заявил, что подавлен.

Доктор подмигнул мне и поинтересовался, каков военный план? Я пожал плечами. Доктор принялся вытаскивать из ящиков лекарства. ”Этого — две чайные ложки по утрам, этого — две в обед, это — вечером". Еще были магнезия и капли. Короче, "подавленность" достигла "огромного масштаба". 

Андрус Ваарик, актер 

В армию должен был пойти в  1976 году.

В тот год поступал на актерский, но не поступил. Уже смирился с тем, что впереди — русская армия. Приемной комиссии решил рассказать о мигрени. Она у меня и взаправду есть. Меня направили во флотскую больницу, обследовали там семь дней и наконец поставили диагноз.

Всегда, когда государству что-то нужно, вместо слова "государство" произносят "Родина". Но когда кто-то начинает утверждать, что владеет монополией на истину, мне становится всерьез больно. Я не думаю, что я как человек, как отец хуже потому, что не служил в армии. Определение слова "мужчина" — гораздо шире, чем считает генерал.

Поделиться
Комментарии