Журнал "Дипломатия": Who’s gonna be our Tommy? О необходимости и возможности эмпатии в современной внешней политике
В одиннадцатый и двенадцатый дни кубинского ракетного кризиса (26 и 27 октября 1962 г.) президент США Джон Ф. Кеннеди получил с небольшим перерывом сразу два послания от руководителя СССР Никиты Хрущёва. Первое имело примирительный тон, второе было агрессивным. Первое Хрущёв написал сам, и оно было направлено по закрытым каналам, второе было публичным и, очевидно, было продиктовано Хрущёву его генералами.
К тому моменту американские истребители уже были приведены в состояние боевой готовности, и Кеннеди был готов силой убрать советские ядерные ракеты с Кубы, что почти неизбежно обернулось бы межконтинентальной ядерной войной. В кризисную команду Кеннеди входил тогда бывший посол США в СССР Льюэллин ”Томми” Томпсон, имевший опыт близкого общения с советским лидером. Томпсон посоветовал Кеннеди проигнорировать второе послание и отреагировать на первое. Томпсон полагал, что Хрущёв будет готов мирно вывезти ядерное оружие с Кубы при условии, что ему дадут возможность показать предотвращение вторжения США в островное государство как стратегическую победу.
Возглавлявший тогда министерство обороны США Роберт С. Макнамара в документальном фильме ”Туман войны: 11 уроков жизни Роберта Макнамары” признаёт, что в те дни мир был близок к мировой войне как никогда прежде и никогда впоследствии. Ракетный кризис завершился 28 октября, и в течение последующего месяца Советский Союз вывел свои ракеты с Кубы. Разумеется, это стало результатом совместного действия множества факторов, и всё же не будет, наверное, преувеличением сказать, что без Томпсона сегодняшний мир мог бы выглядеть совсем по-другому. Первый ”урок” Макнамары звучит так: пытайся понять своего врага (emphatize with your enemy).
Эмпатия как способность понимать себя и других должна в идеале распространяться как на друзей, так и на врагов. Способность видеть мир глазами другого дает большие преимущества в осознании реальности и отдельным людям, и государствам, которые эти люди составляют. Причины поведения государств стоит искать не только в их истории и культуре, но и в природе человека. Двумя важнейшими причинами агрессивного поведения как на личностном, так и на государственном уровне являются потребность в ресурсах и страх. Причин для страха может быть много: например, страх может быть порождён неспособностью самоидентификации, и в таком случае другие рассматриваются как угроза такой самоидентификации. Страх может быть порождён ощущением, что меня не уважают или не признают. Целостность и статус собственного ”я” одинаково важны и для людей, и для государств. Вместе с тем страх является своего рода призмой, которая часто очень сильно искажает наше восприятие реальности и мешает понимать происходящее. Порождённые страхом спирали недоразумений могут привести на грань существования даже вполне рационально мыслящих и действующих людей и государства. Поэтому очень важно, особенно в смутные времена, пытаться заглянуть за границы своих страхов — так, как сумел это в критический момент сделать посол Томпсон.
Между пониманием и признанием часто пытаются поставить знак равенства, но на самом деле это далеко не всегда так. Скажем, в теннисе мысль о том, что надо ”знать своего соперника” никому не кажется странной. А вот в международных отношениях попытки понять оппонента иногда рассматриваются чуть ли ни как предательство: ”Ах, эти Russlandversteher’ы (знатоки России — Прим. перев.)…”. В конфликтной ситуации непонимание позиции противника оказывает парализующий эффект, пишет профессор международных отношений Гарвардского университета Стивен М. Уолт.
Кай Каарелсон имеет диплом магистра международных отношений. Ранее она работала в министерстве иностранных дел Эстонии и в представительстве Эстонии при ООН.
Текст публикуется в рамках сотрудничества портала Delfi и журнала Diplomaatia.
Оригинальный текст — здесь.
