Вам выгодно наше похмелье?

Северо-Восток имеет неприятный запах кохтла-ярвеского аммиака, там "двое из пяти встретившихся — наркоманы, а остальные трое — алкаши". Северо-Восток  — это ВИЧ-инфицированный город Нарва, где происходит "сплошное блядство". Северо-Восток  — это "загнивающий" город Силламяэ. В столице с презрением говорят о нем — о регионе Ида-Вирумаа — "нет там будущего, есть только пьющие русские".

А девушки-студентки из Нарвы подтверждают опасливые взгляды таллиннцев в сторону этого региона. Из десяти слов, произнесенных довольно смазливой нарвитянкой, семь матерные — она нервно курит и кричит на всю курилку Таллиннского университета, как ущемляют ее русские права, и вот ведь козел, этот лектор…И кто после этого виноват в том, что имидж региона, мягко говоря, плох?

Есть даже давно устоявшееся выражение "нарвский синдром" — означать оно может совершенно разные понятия. Так, житель Нарвы Константин с улыбкой на устах называет "нарвским синдромом" — нарвское дикарство. А жительница Таллинна Анне-Мари замечает, что словами такими на окраинах нашей Родины величают похмельный синдром. "Пьют там непробудно, и некуда там свой потенциал применить",- замечает девушка. Откуда она знает? "Все так говорят", — оправдывается представительница титульной нации.

Студенты же, приехавшие из "вонючего, инфицированного и загнивающего" региона неустанно доказывают всем правильность рассуждений, таких как Анне-Мари. Спросила я студента из Нарвы, Алексея: "Зачем же ты, соотечественник, избил Хайко, оскорбил ли он тебя, иль сам в драку первый полез?". На что соотечественник гордо ответил: "Да будет знать, кто такой нарвский пацан!".

Действительно, кто такие нарвские пацаны знают уже везде. Около года назад мне позвонила подруга из города Кохтла-Ярве и попросила встретить ее друзей, объяснив просьбу тем, что друзья боятся вечером гулять по Нарве без "крыши". Как и было условлено, стою я вечером на остановке — друзей встречаю. Открываются двери автобуса, и ко мне устремляется толпа из восьми человек — ребята рады, что "крыша" пришла. Восемь человек, четверо из которых взрослые молодые люди, боятся гулять по Нарве. В тот момент ко мне пришло понимание страшной вещи — растоптанный имидж города находится внизу, под ногами столицы.

Около 90% выпускников средней школы в день своего выпускного вечера глубоко уверены в том, что их будущая самостоятельная жизнь изменит так же и их место жительства, они уедут из Нарвы. На вопрос "почему?" они отвечали, что здесь ничего не происходит, некуда сходить развлечься, безработица и так далее. Интересно, что даже с открытием центра "Астри" с суперсовременным кинотеатром и постоянным благоустройством города, молодежь не перестает стремиться в зону "out". Не переставая при этом рассказывать о трудностях жизни в месте, где новый "Астри" стоит…

Попробуйте провести эксперимент, сказать столичным товарищам, что в Ида-Вирумаа хорошо, что там все развивается и жить интересно. Вас просто не поймут! Поэтому легче согласиться и продолжать бросать словесные отходы в сторону региона.

А то, что есть люди, и не один десяток, которые посвящают свою жизнь тому, чтобы молодежь вырастала не наркоманами, а талантами — этого как будто не замечают в Нарве. Нарвский молодежный центр, Нарвский колледж Тартуского университета, Центр для трудных подростков, Дом творчества школьников, Нарвский молодежный парламент — все это набрало обороты развития уже давно, появляется инициатива за инициативой, тысячи детей спасены там от улицы. А остальные рассказывают о том, что кроме как пиво пить, делать нечего в Нарве…

Проблема региона не в самих детях, даже не в стереотипе, который неустанно создают СМИ. Когда в Нарве происходит что-то хорошее — доброго слова никто не скажет. Как только происходит страшное преступление (например, подросток режет насмерть двоих) — это становится новостью дня, будто только в Ида-Вирумаа произойти такое может.

А дело тут, думается, в родителях и в отсутствии государственной политики развития региона.

Родители, озабоченные материальным благосостоянием семьи, часто забывают о том, что их ребенку требуется развитие. Чтобы не тратить времени и сил, мама с папой считают своим долгом дать чаду полтинничек и думать, что последний пойдет на мороженое. Да, легче закрыть глаза и подождать, пока "все само собой пройдет".

Что касается политики, то вам новый взгляд на жизнь в Ида-Вирумаа: "Я устала доказывать окружающим, что Нарва — это не "блядство". У нас молодежная работа для представителей национальных меньшинств поставлена в тысячу раз лучше, чем в столице. Я устала говорить, что Силламяэ — не загнивающий город, хоть там и пара школ, но там современный порт подачу топлива начинает. В Кохтла-Ярве, хоть и пахнет порой аммиаком, но там гениальная политическая школа, возбуждающая жгучий интерес молодых умов к своей стране. Именно там, в Кохтла-Ярве, проводятся уникальные молодежные проекты. Интеграция в европейское сообщество два раза в год по две недели идет именно там. Дело, наверное, в том, что стране выгодно, когда есть неблагоприятный регион, спекуляция цветет — Европейский союз обязательно даст денег на наркоманов Нарвы. Так будем же громче говорить о криминогенной обстановке в регионе, может, и на борьбу с преступностью в Кохтла-Ярве подкинут?!".

Молодежь Северо-Востока стала просто заложниками расхожего стереотипа: где Таллинн — хорошо, а где Нарва — плохо. Имидж для поколения NEXT — все. Если не отправить ребеночка в танцевальную студию дома творчества спозаранку, то в 12 лет, сам он туда не пойдет — непрестижно. Престижно в Таллинне, в "Тодесе", например, где все то же самое, но оплата раз в 10 больше.

Имидж региона сделали сами жители. Только молодые в этом не виноваты — они пришли уже на готовую систему со своими стереотипами, которые послушно приняла на веру. А есть ведь взрослые, умудренные опытом люди… Не заставляйте нас думать, что вам выгодно, когда мы пьем и курим, не игнорируйте то хорошее, что строят день за днем молодежные работники, тогда и студентка из Нарвы в курилке Таллиннского университета скажет меньше матных слов, чувствуя не отсталую провинциальность, а ответственность и, главное, уверенность.