Владелец Salvest о продукции, зарплатах и экспорте в Африку и Россию
Бизнесмен Вельо Ипитс (58), которому принадлежит предприятие Salvest и контрольный пакет акций торгового центра Eeden в Тарту, рассказал Eesti Päevaleht о зарплатах на предприятии, проблемах экспорта в Россию и Китай, и почему он не хочет идти в политику.
Вельо Ипитс когда-то приватизировал Тартуский консервный завод, из которого и выросло предприятие Salvest. По его словам, если бы он знал, как сложно окажется сделать бизнес и продержаться на плаву в сфере пищевой промышленности, то, наверное, не купил бы завод.
Он вспоминает, что тогда за завод пришлось заплатить четыре миллиона крон (примерно 256 тысяч евро), из которых половину нужно было отдать сразу же, поэтому без кредита не обошлось. ”Весело не было”, — констатирует он.
”Тогда недавно поменялся государственный строй. Плановая экономика превратилась в рыночную экономику. Во-первых, для того, чтобы остаться на плаву, нужно было инвестировать в новые технологии, а во-вторых, параллельно пришлось заниматься тем, чтобы кто-то купил твою продукцию. Потребители были в то время довольно бедные. Вначале производили те самые супы и соки с мякотью, которые были знакомы с советского времени. Потом потихоньку начали расширят ассортимент”, — вспоминает Ипитс.
Больше всего проблем с тыквой и огурцами
По его словам, сейчас Salvest закупает сырье как в Эстонии, так и в других странах. Например, огурцы, тыквы, морковь и картофель закупаются в Эстонии. Горох и томаты завозятся из Венгрии, а томатная паста — из Турции и Испании.
Ипитс отмечает, что тыква — единственное сырье, которое нужно очищать и разрезать вручную, так как пока еще нет автомата, который смог бы выполнять эту работу. Поэтому предприятию приходится нанимать больше сотрудников во время тыквенного сезона. Та же история и с огурцами — ни один автомат пока не умеет эффективно фасовать огурцы в банки.
Какова средняя зарплата в Salvest? ”Я не могу вам сказать точную цифру из головы, но она чуть ниже средней зарплаты по Эстонии (в прошлом году средняя зарплата в Salvest составила 1024 евро в месяц — прим. автора). Мы могли бы поднять зарплату, если бы смогли повысить производительность. Правда, в последние несколько лет мы поставили цель — каждый год поднимаем всем рабочим зарплату на 50 евро”, — сказал бизнесмен.
Китаю — да, России — нет
Salvest экспортирует лишь 12% продукции. Среди стран экспорта — Греция, Германия, Финляндия, страны Балтии. Ипитс добавил, что месяц назад предприятие даже продало полный контейнер продукции в одну страну в Африке — Габон. Переговоры велись также с Алжиром, где продукцию хотели продавать в аптеках, но из этого так ничего и не вышло.
А как же бывшие советские страны: Украина, Белоруссия, Россия, жители которых, возможно, еще помнят продукцию Тартуского консервного завода? ”Даже если и помнят, то на украинском рынке у нас, вероятно, не будет особого успеха. Наша продукция была бы для них слишком дорогой. Белоруссия — интересная страна. У нас даже одно время была идея купить там один завод, но сделка сорвалась”, — рассказал Ипитс.
Экспорт в Россию осложняют не только санкции, но и другие факторы. По словам Ипитса, продукцию, не содержащую мяса, санкции поставлять в Россию не запрещают. Salvest даже купил себе место в паре крупных торговых сетей в Санкт-Петербурге, но потом выяснилось, что в местных магазинах нет такой группы или прилавка товаров, как готовая еда в банках. Другая проблема — организация дегустаций, так как невозможно проследить, выполняются ли они, и как расходуется товар.
”Вместо этого пробуем закрепиться в Финляндии и, почему бы и нет, в одной китайской провинции. Мы и раньше вели переговоры с китайцами, но тем временем некоторые эстонские политики очень дружелюбно приняли Далай-ламу, и после этого китайцы сказали, что очень жаль, но из-за этого сотрудничать нельзя. А теперь лед начал постепенно таять”, — поделился планами Ипитс.
Политика — не для свободолюбивых
Сам Ипитс является членом Партии реформ со стажем, а также членом городского собрания Тарту и председателем финансовой комиссии. Он смеется, что насчитал у себя 22 общественных должности. А что же насчет большой политики?
”В большую политику меня действительно не тянет, и министром я тоже быть не хочу. Я хочу свободу. Представьте, сегодня я здесь, а вечером у меня появится идея, а не поехать бы завтра в Рим! Если бы я занимал должность министра, то не поехал бы. Свобода организовать свое собственное время — самое ценное”, — сказал бизнесмен.
