The New Yorker: cделаешь больно Путину — сделаешь больно себе?
Редактор раздела экономики The New Yorker Ваухини Вара попыталась сравнить информацию о возможных последствиях обмена санкциями между Россией и Западом: кто пострадает в большей мере, Европа или РФ?
Перевод оригинальной статьи "Hurt Putin, Hurt Yourself?", опубликованной в The New Yorker 19 августа, произвел портал InoСМИ.ru.
Все варианты позитивной экономической статистики кажутся похожими друг на друга, но все негативные статистические данные негативны по-своему. В четверг европейские лидеры узнали о том, что совместный ВВП еврозоны, то есть 18-ти использующих евро стран, совершенно не изменился по сравнению с предыдущим кварталом, тогда как ожидался, по крайней мере, небольшой рост. Не нужно было долго ждать начала разговора о том, что это значит для Европы. Не удивительно, что одной из тем обсуждения стала Россия.
В конце июля Европейский Союз согласился ввести широкий набор санкций в отношении России для того, чтобы наказать ее за аннексию украинского региона Крым. В их число входит замораживание активов влиятельных российских олигархов, запрет на их въезд в страны Евросоюза, создание препятствий для российских банков при получении ими кредитов или продажи акций на европейских рынках, а также запрет на приобретение некоторых видов нефтяного оборудования. В этом месяце Россия приняла ответные меры, запретив импорт говядины, свинины, рыбы, фруктов, овощей и молочных продуктов из Евросоюза и других регионов. Все это произошло слишком поздно для того, чтобы оказать какое-то влияние на статистику второго квартала, однако критики, тем не менее, использовали появившиеся данные для заявлений о том, что санкции — и ответ России — будут иметь негативные последствия для Европы.
Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан сказал в пятницу в интервью по радио, что санкции на самом деле нанесли больший вред Западу, чем России. ”В политике это называется выстрелить себе в ногу”, — добавил он. Мало кто согласится с тем, что санкции должны быть прибыльными инициативами, — их цели — больше политические, чем экономические. Вводя санкции против России, европейские лидеры надеются на содействие деэскалации сложившейся ситуации в Крыму. И тем не менее, ясно одно: для того, чтобы санкции работали, они должны наносить больший ущерб тому, против кого они вводятся, чем тому, кто их вводит.
Карстен Брцески (Carsten Brzeski), старший экономист компании ING, и его коллеги примерно оценили то, какое влияние введенные санкции окажут на Европу. При отсутствии санкций, сказали мне специалисты компании, было бы разумным ожидать, что европейская экономика вырастет в этом году на 1%. Непосредственное влияние санкций на эти показатели, несмотря на опасения некоторые европейских лидеров, будут, вероятно, относительно незначительными: рост ВВП будет меньше на половину десятой процентного пункта. Большую озабоченность, по их словам, вызывает то обстоятельство, что конфликт с Россией может повлиять на уверенность бизнеса, и в результате руководители компаний будут встревожены до такой степени, что перестанут нанимать сотрудников или инвестировать средства в оборудование. Если подобного рода вероятность включить в математические показатели, то оцениваемый негативный эффект санкций окажется намного больше — две десятых процентного пункта.
Что касается влияния на российскую экономику, то Брцески не пытался представить его в цифрах, но заметил, что ”Россия, судя по всему, пострадает больше, чем Европа”. Подобная точка зрения имеет широкое распространение: российская экономика намного больше зависит от торговли с Европой, чем европейская экономика от торговли с Россией. В четверг газета ”Ведомости” сообщила о том, что контролируемая государством компания Роснефть, одна из крупнейших нефтяных компаний в мире, попросила российское правительство о предоставлении ей помощи на сумму, превышающую 40 миллиардов долларов, для преодоления последствий введенных санкций. (Роснефть и российское правительство, по сообщению газеты Wall Street Journal, эту ситуацию не комментировали).
Обычно санкции не слишком эффективны. В 2008 году специалисты Института международной экономики Петерсона (Peterson Institute for International Economics), непартийной исследовательской организации, изучили более 200 случаев применения экономических санкций после первой мировой войны и обнаружили, что только 34% из них оказались эффективными — то есть, они внесли ”значительный вклад” в реализацию внешнеполитических целей. Санкции оказываются наиболее успешными, когда они направлены на то, чтобы заставить страны провести незначительные изменения (так, например, Соединенные Штаты блокировали Ирану доступ к его миллиардным активам, находившимся под американским контролем, и сделано это было для того, чтобы заставить иранские власти освободить заложников). В то же время наименее успешными санкции оказываются в том случае, если они пытаются помешать проведению военных авантюр (такими, например, были санкции Соединенных Штатов в отношении Судана, введенные в конце 1980-х годов и направленные на прекращение гражданской войны в этой стране, — успеха они не имели).
Несмотря на разноплановые результаты, Андерс Аслунд (Anders Aslund), старший научный сотрудник Института Петерсона, отметил в своем недавнем комментарии, что во время аннексии Россией Крыма Европа — вместе с Соединенными Штатами — ”вынуждена была реагировать”. Других вариантов действий было мало. Международный валютный фонд оказывает Украине финансовую помощь, одобрив предоставление ей миллиардов долларов в виде кредитов, однако подобные действия, вероятно, не смогут сделать многое для защиты Украины от военных действий со стороны России. А западные страны не особенно заинтересованы в том, чтобы бомбить обладающую ядерным оружием страну. Санкции были одним из немногих оставшихся вариантов действий.
В четверг российский президент Владимир Путин сделал некоторые примирительные комментарии во время своей поездки в Крым, и, возможно, это произошло из-за давления, возникшего в результате введения санкций. Мы ”будем делать все, что от нас зависит, чтобы этот конфликт был прекращен как можно быстрее и на Украине перестала литься кровь”, — сказал он. Путин признал, что Россия использует вооруженные силы для защиты своих интересов. Однако, добавил он, ”мы не собираемся, знаете, как некоторые люди, с бритвой носиться по всему миру и махать этой бритвой”. Тем не менее, кровь продолжает литься: количество погибших в результате кризиса на Украине почти удвоилось в период с 26 июля по 10 августа — с примерно 1100 человек до примерно 2100 человек, и число жертв продолжает расти. В понедельник официальный украинский представитель заявил, что сепаратистские повстанцы убили десятки гражданских лиц в результате артиллерийского обстрела колонны автомобилей с гражданскими беженцами. Что касается русских, то им пока не дают возможности отправить на территорию Украины то, что они называют автомобильной колонной помощи, — грузовики застряли на российской стороне, тогда как официальные лица ведут переговоры по поводу их прохода.
Несмотря на риторику таких политиков, как Урбан из Венгрии, европейские чиновники, судя по всему, сделали ставку на продолжение санкций. Частично это связано с тем, что они на самом деле обеспокоены беспорядками на Украине. А, если честно, то еще и потому, что они признают следующее: наиболее важные причины европейских экономических проблем — намного глубже, чем любые запреты на въезд для российских олигархов. Политики во Франции и в Италии не торопятся проводить изменения в области финансов, бизнеса и труда, то есть в тех сферах, которые, по мнению критиков, являются неэффективными и устаревшими. В то же время Европейский центральный банк не хочет проводить политику количественного смягчения, как это сделали Соединенные Штаты во время рецессии, хотя такого рода меры, по мнению некоторых наблюдателей, в том числе редакторов агентства Bloomberg View, могут помочь. На этой планете существует немало злодеев — однако экономические проблемы Европы, по большей части, возникли в ней самой.
