Репортаж Би-Би-Си: Граница России с Украиной — беженцы и военные машины
Мне интересно, неужели так просто можно пересечь границу?
"От 18 до 55 лет — туда пустят, обратно нет", — говорит он, но непонятно, то ли он продолжает шутить, то ли уже серьезен.
Вопрос "Кому в Украине нужны окопы?" приводит его в замешательство: "Нашим, или этим, ну, в общем, кто там кто, я уже не знаю". Он уже точно не шутит.
Поток людей через границу потоком назвать сложно — это, скорее, тонкий ручеек. Люди переходят границу, кого-то встречают родственники, кто-то отправляется в лагерь беженцев — он километрах в 10.
Многие не хотят говорить с журналистами, другие наоборот — охотно и горячо рассказывают свои истории.
Эти истории похожи. "Сидели дома, начали обстреливать, стали гибнуть люди, потом решили бежать. Сосед на машине отвез к границе, и вот мы тут", — рассказывает пожилая женщина, которая стояла с дочерью и внуком у КПП.
За ними приехала машина с российскими номерами.
Другие рассказали, что ехали из Краснодона наугад, что хотят попасть в лагерь беженцев, откуда их потом отправят в течение нескольких дней в другой российский город, чему они не очень рады — боятся, что попадут в совершенную глушь, но надеются на лучшее.
Для них явно странно и неожиданно повышенное внимание со стороны журналистов, которые тут оказались совсем по другому поводу.
Дело в автоколонне, которую Россия направила к украинской границе.
Не привлекая внимания
Машины встали огромным лагерем в 35 километрах от КПП в ожидании решения вопроса верификации груза Красным Крестом — по договоренности, представители этой организации должны проверить каждую машину и сопровождать ее к месту назначения.
Колонна расположилась в чистом поле — несколько рядов белых машин заняли довольно большую площадь.
Грузовики охраняет полиция, не подпуская к ним журналистов и прочих посторонних лиц. Между тем, ряды белых фур, стоящие под солнцем — довольно скучное зрелище, тем более, что рядом происходят вещи поинтересней.
По дороге, которая проходит мимо этого поля, постоянно ездят военные машины.
Если кто-нибудь захотел бы сегодня избежать внимания полиции в этом приграничном районе, то ему следовало бы просто взять автомобиль зеленой защитной окраски и снять с него номера — такая машина точно не привлечет внимания.
Грузовик ли у тебя, или простой "уазик" — без номеров гарантировано свободное перемещение по дорогам.
Военные машины переполнили все дороги в этом районе — в одиночку и колоннами, грузовики с тентами, открытые бортовые платформы, тягачи с прицепами, топливозаправщики, бронетранспортеры, легкие "уазики"…
Крайне редко их можно встретить в сопровождении ВАИ или ГИБДД — даже зенитно-ракетный комплекс "Панцирь-С", который мы встретили под российским Донецком, ехал (в сторону от украинской границы) на приличной скорости совершенно один. Конечно, без номеров.
Другой КрАЗ перевозил, как рассказали мне военные эксперты, транспортные контейнеры для ракет ЗРК "Бук". Еще два грузовика везли двигатели для танков Т-64.
Ничего странного?
Самым удивительным в этом массовом движении является полная уверенность водителей в том, что в этом нет ничего странного.
КамАЗ с выбитой фарой и бронированным модулем вместо кузова (без номеров) весело сигналит нам, снимающим его на камеру, водитель улыбается и машет рукой.
Никто не догадывается прикрыть брезентом груз в кузове другой машины, зенитно-ракетную установку перевозят без сопровождения.
Такое ощущение, что кроме иностранных журналистов, оказавшихся в этом районе по случаю (сюда приехала колонна из Подмосковья) никого эти военные перемещения не удивляют.
"Так война же", — удивленно говорит продавец в магазине. На вопрос, кто с кем воюет, он ответить не может.
Война кажется просто неким естественным состоянием, детали никакой роли не играют. Война — как мир, но повсюду ездят военные машины.
Отец Олег — из Москвы. Он приехал освящать груз, который находится в машинах автоколонны, и его тут же обступили люди.
Среди них и беженцы, и крепкие средних лет мужчины в камуфляже.
По его речи видно, что все, что он здесь увидел и услышал, его сильно волнует, что он переживает за тех людей, с которыми разговаривал.
Я спрашиваю священника, кто все эти люди, с которыми он говорил, и отец Олег отвечает: "Граждане Украины, обычные люди, рабочие, которые оказались в этой политической ситуации, стали разменной картой в чьих-то амбициях".
"Часть из них взялась за оружие с одной стороны, часть с другой… Полное непонимание, полная неразбериха", — считает он.
