Хаапасало — о крымской операции: она должна была уместиться в период между Олимпиадой и Паралимпиадой

При ином повороте событий, сегодня в российской госдуме мог бы сидеть здоровенный финский мужик и рассуждать о войне на Украине, пишет Helsingin Sanomat.

Этим народным избранником мог бы быть Вилле Хаапасало — настолько он приближен к сильным мира сего в России. Конечно, если верить на слово.

В книге, выходящей сегодня в свет под названием ”И в это тоже не поверишь, или 2000-е Вилле Хаапасало в России”, он рассказывает о том, как единороссы предлагали ему стать думцем.

Параллельно он вполне мог заполучить и российское гражданство.

Суперпопулярный в России актер задумался на секунду, но отказался от практически гарантированного думского кресла.

В своем интервью, Хаапасало рассказывает о том, что ему все равно удалось войти в высокие кабинеты.

”Я приближен к сильным мира всего. Не скажу, что как-то особенно влиятелен, но недалек от кулуаров”, — говорит финский актер.

”У меня есть знакомые, которые принимают решения, а еще такие, кто выходят на баррикады и выступают против других моих знакомых”.

Далее Хаапасало рассказывает историю, как он часто и делает.

В мире Хаапасало Россия удивительным образом преображается во всякого рода истории, правда, процент их вероятности остается на совести аудитории. Так или иначе, но его стоит послушать, потому как, тех самых историй он наслушался в России больше, чем кто-либо другой из финнов, причем из источников поприличней.

Итак, история: аннексия Крыма и то, как Хаапасало знал, что все это планировалось уже лет шесть. Пожалуйста, Вилле:

”Еще прошлой осенью все знали: что-то грядет. Некоторые мои знакомые даже вывезли свои заводы с Крыма. Производство кинопродукции замерло, у меня заморожены 4 картины. Говорили, что, мол, в ожидании Олимпиады. Чего? Как это связано с Олимпиадой? Крымская операция должна была уместиться в период между Олимпиадой и Паралимпиадой”, — говорит в своей книге Хаапасало.

Вилле Хаапасало (42) поехал в Россию в 1991 году, только окончив лицей, и поступил в СПГАТИ, даже не владея русским языком. Популярность он приобрел в середине 1990-х с выходом на экраны малобюджетной картины ”Особенности национальной охоты”, неожиданно для всех приобретшей гигантскую популярность. После этого Хаапасало пользуется в Россией статусом суперзвезды.

Проведенные в России годы помогли ему научиться воспринимать вещи иначе, чем это делается на Западе.

Скажем, война в Украине, на его взгляд, является настоящим ”гордиевым узлом”, завязавшемся после развала СССР — события, которые, кстати, охарактеризованы президентом Путиным как ”крупнейшая геополитическая катастрофа ХХ века”.

”У всех бывших советских республик имеются те же проблемы. В начале 90-х совершались необдуманные шаги. Сначала рухнул СССР, и тогда все кругом начали что-то делать, и даже не задумывались о том, что через четверть века вдруг появятся неразрешимые проблемы, — говорит Хаапасало. — Все шло более-менее хорошо до определенной точки, пока российская экономика не имела никакого значения. Сейчас, когда Россия дошла до уровня настоящего государства, на поверхность вышли, типа, газ больше нельзя отдавать бесплатно. А еще, дескать, ты в нашем лагере или в ихнем?”

Сегодня на мировой арене фигурирует уже совсем другая Россия, чем, к примеру, в 1990-е. Страна поигрывает военными мышцами и пытается завоевать авторитет где только можно. Контроль государства над масс-медиа ужесточился, и, кстати, именно СМИ занимаются разжиганием национального духа.

Хаапасало утверждает, что он еще десять лет назад опасался подобных ”раскладов”, а сегодня они стали частью будничной жизни россиян.

”У меня до жути всяких знакомых, имеющих возможность задуматься об эмиграции. Сейчас все они думают, а не уехать ли из России. Пока еще никто не уехал, но все рассматривают такое всерьез. Атмосфера страха постепенно одолевает”.

На его взгляд, самой важной задачей для нынешних власть имущих в России является возвращение стране статуса сверхдержавы.

”Все к одному: 20 лет назад развал СССР и дележка его частей были сделаны кое-как, и ноги всех нынешних конфликтов растут именно оттуда. Поэтому-то нам в Европе так сложно понять происходящее. Они не следуют привычным нам схемам — рациональным и понятным. Один мой знакомый с пеной у рта кричал про ”крымнаш”, а я ему, мол, чего-чего?!”

”Такой национализм ослепляет, каким бы образованным и умным ни был человек. Это еще та зараза”.

”Огромная масса народа — на этой стороне. В итоге, нам отсюда сложно понять состояние умов в России. Сложно понять, что происходит в России, потому что и в России это сложно понять”.

Хотя можно попытаться.

Возьмем, к примеру, отделившиеся от СССР страны и их проблемы:

”У меня есть один хороший друг — умница такой –, он и рассказал мне обо всем на примере своей машины: в Армении или Грузии есть металл, из которого можно лепить автомобильные двери. Ладно, делаем двери. А колеса будет лучше делать…, да хоть в Азербайджане. В Советском Союзе все так и делалось. А потом все эти запчасти посылались на тольяттинский завод, где из них собирались ”Жигули.

Жигули-не-Жигули, но СССР все равно распался, а экономика этих крохотных государств основывалась на производстве запчастей. Ну двери ”жигуленков” сложно продать во Францию или в Китай. В этих странах так мало производства, что они остались в зависимости от России. В физическом смысле: производство закончилось, а ничего не было создано вместо. Они зависят от российских денег. И тут появляется Европа, начинает грузить по-всякому, предлагать, что она-де готова прибрать их к себе. И тогда меняется расклад сил. А это еще и в свое время не было решено до конца”.

Относительно командно-административного стиля управления советской экономикой и проблемах промышленного производства, сконцентрированного в огромных мегаполисах, написано гигантское количество исследований и отчетов. Часть стран бывшего СССР сумела сломить путы старых производственных цепей и интегрироваться в Запад. Часть же не смогла.

В этом соль историй Хаапасало: они настолько правдивы, что в них хочется верить. И вполне устраивает то, что мир на секундочку становится размером с ”маленького человека”, и не превращается в многосложный клубок неразрешимых проблем, как его показывают дипломаты и экономисты разных мастей.

Так что, зададим ему вопрос, беспрестанно звучащий во всех кабинетах, академических кругах и на правительственных совещаниях повсюду в Европе: ”А что, Вилле, как там с будущим у России?”

”Чертовски сложно сказать. Что до меня, так я не знаю, да и никто не знает, в конечном-то итоге. Государство хочет стать сильным — это и к бабке не ходи, это видно, слышно и ощутимо во всем. После кризиса 2008 года государство взялось жесткой рукой за общество и не отпускает по сей день. Докуда пойдет народ? Пока еще, большая часть ”в деле”, но есть и те, кто против. В худшем случае, опасаюсь, что в России кончится оппозиция и застопорится демократическое развитие. Уже сейчас там практически однопартийная система. Одно совершенно точно: Россия пришла в европейскую и мировую политику, чтобы остаться”.