Судебная ошибка ценой в пять лет жизни или справедливое возмездие?
Как это всегда и бывает, криминальная история имеет две отправные точки. В первой пересеклись люди, позже примерившие на себя статусы пострадавшего и подсудимого. Во второй к фигурантам дела присоединилась полиция, начавшая активную следственную работу по сбору доказательств.
Мы свой рассказ поведем, начиная с воскресного вечера 28 ноября 2004 года, когда некий пожилой человек соединился с Центром управления полиции и сбивчиво объяснил дежурному, что какие-то люди бьют во дворе его сына.
Прибывший на место патруль Ида-Харьюского отдела полиции обнаружил у частного дома старика и молодого мужчину с расквашенным носом. Оба жестикулировали, пытались сообщить приметы нападавших, номер, цвет и марку машины, на которой те только что укатили. Конечно, патруль прочесал окрестности, но предполагаемых преступников уже и след простыл.
Какое-то время заняло объяснение с пострадавшим. Он довольно долго думал: подавать заявление или не подавать. Запускать колесо правосудия или попытаться самостоятельно разобраться с ситуацией, в которой оказался. На самом деле он прекрасно знал, кто и за что насовал ему тумаков. Знал, чего хотят эти люди и что подвигло их на вечернее путешествие из Таллинна в поселок Юри. Может быть, с ним активно побеседовали сыщики, но как бы там ни было, Тоомас Задыгович — так зовут побитого — не стал скрывать, что одним из приезжавших был известный Вячеслав Гулевич, вторым — его кореш, имеющий несколько судимостей, — Хиллар Грюнбаум. Третьего он запомнил по очкам и смутным воспоминаниям, что где-то и его, кажется, тоже видел. Но это неважно. Вполне достаточно первых двух имен, чтобы полицейских охватил азарт от предвкушения победы над неуловимым Гулевичем.
Одним словом, через пару часов Задыгович сидел в кабинете у опера и писал историю вымогательства.
Долг аферой красен
Еще раз отметим, что всей правды мы не знаем. Потому предысторию нападения расскажем со слов пострадавшего. Сам Тоомас имел определенное отношение к купле и перегону автомобилей из-за границы к нам в Эстонию. По его словам, где-то летом 2003 года он договорился с владельцем одной из столичных автомастерских, Хенном Линтом, о поздке в Германию, чтобы взять вскладчину дорогой, но битый автомобиль. Дальше предполагалось пригнать его в Таллинн, починить в мастерской Линта и продать с наваром.
Сказано — сделано. Машина благополучно добралась до эстонской столицы, подкрасилась, приобрела товарный вид и… пропала. Линт подал официальное заявление в полицию. Автомобиль был угнан, но найти его не посчастливилось никому. Парни остались без своих денег. Но если Линт не роптал, а искал варианты (может быть, потому, что, как отметил Линт на следствии, это была только его машина, купленная в кредит, о чем есть документы), то Задыговичу якобы очень хотелось вернуть потерянное.
Пути решения проблемы предложил его давний приятель Хиллар Грюнбаум. Схема была такой: Задыгович вновь предлагает Линту партнерство. Берет у него деньги, но никакой машины не покупает — сумма уходит в возмещение якобы существующего долга.
По словам Задыговича, Грюнбаум гарантировал ему беспроблемное существование. Дескать, есть покровители, которые понимают смысл "долга", а потому в обиду за проворачиваемую аферу не дадут.
За все нужно платить
Предложенный вариант возврата денег провернули в конце лета 2004 года. Катались по заграницам, сам Грюнбум получил из 12 "возвращенных" тысяч евро — четыре. Вернувшись домой, Задыгович узнал, что "кинутый" Линт ищет приятеля с собаками.
О суете он тут же сообщил Хиллару, и тот предложил съездить в мастерскую Линта, так сказать, разрулить ситуацию. С того момента и началась заварушка. На встрече оказался некий господин, которого Задыгович видел впервые, туда же подтянулся и "Слава". Тоомасу объяснили, что так жить нельзя, покровители отменяются (по всей видимости, Грюнбаум, подбивая на кидок, блефовал) и деньги придется вернуть.
Спустя несколько дней состоялась вторая встреча, теперь уже в Ласнамяэ. Там Задыговичу тоже непрозрачно намекнули, что деньги нужно вернуть. А третий тихий разговор прошел у бани на Рауа.
После переговоров сошлись на том, что Тоомас должен вернуть из 12 тысяч евро только 4760. Но сделать это нужно не позднее начала декабря. Все успокоились, Задыгович с корешом отбыл за границу.
Выходи, бить будем
Фактическая развязка истории наступила 28 ноября. Днем Грюнбаум приехал в дом отца Задыговича, поинтересовался, почему отключен мобильник и когда друг-Тоомас собирается вновь уехать из страны. Выяснилось, что уже сегодня вечером. На том и попрощались, договорившись перед отлетом встретиться в аэропорту, побеседовать.
Однако через пару часов Грюнбаум, который четко знал, что Задыгович не намерен ничего отдавать и вот-вот рванет за рубеж, вновь возник на пороге дома. Тоомас вышел с ним за ворота и… Есть две версии случившегося далее. По одной на него тут же напали со спины и ударили. Потом утащили в машину, где снова били, выпихивали на улицу и пинали уже там. Вторая версия: Задыгович сам дошел до машины, сел в нее, но не успел начать разговор с Грюнбаумом, как его, пассажирская, дверь распахнулась и лицо приняло чужой кулак. И снова он оказывается на улице, снова его пинают.
Отец дважды выскакивал на улицу. Первый раз — посмотреть, что происходит, а второй, сообщить, что записал номер машины и уже вызвал полицию. Сам же Тоомас уверяет, что некий господин в очках после тумаков продемонстрировал ему нож и объяснил, что не будет денег — будут пышные похороны.
И нашим, и вашим
Итак, что мы имеем. По словам Задыговича, на месте преступления были: Грюнбаум, "Слава" и некий человек в очках. Тумаки приписываются Гулевичу и "очкарику". Хиллар ни при чем. Заявление принято, дело по инстанции уходит в Центральную криминальную полицию.
Задыгович, вовсе не намеривавшийся отдавать деньги, ведет двойную игру. С одной стороны, активно помогает следствию, с другой, пытается договориться с Грюнбаумом — ты мой друг, к тебе претензий нет. Довольно скоро полиции удается собрать кучу оперативной информации, и один за другим проходят опознания. Тоомас узнает Грюнбаума, узнает Гулевича и его приятеля, выполнявшего на всех встречах роль водителя, Михаила Ефременкова. Узнает он и Андрея Хуттунена, говоря, что, кажется, видел этого человека в мастерской Линта, на самой первой встрече.
Чуть позже случается кардинальный переворот в деле. В Германии погибает Грюнбаум. Официальные бумаги гласят, что Хиллар вывалился из окна гостиничного номера. В отношении него дело прекращают. Остаются трое: Гулевич, Хуттунен и Ефременков.
Собирая доказательную базу, сыщики, похоже, сделали все что могли. Показания свидетелей, распечатки звонков с мобильных телефонов и место положения звонящего, опознания и так далее. И все бы ничего, но Ефременко обвинить не в чем. Он был там, но сидел смирно в машине и рта не раскрывал. С Хуттуненом сложнее. Вроде и зовут парня Андреем (это имя называл пострадавший), и очки носит, но в день нападения его мобильник не был в Юри (дело в том, что в день нападения все участники созванивались, не было звонков только на мобильный Хуттунена) и хоть как-то показать пальцем на него может только сам Задыгович. Впрочем, при опознании он ни слова не сказал о том, что Хуттунен был у него в Юри.
В качестве дополнительных доказательств выступают три найденных при обыске машины ножа: перочинный, в котором собрано много всяких полезных вещей: от отвертки до ножничек, строительный (которые не затачивают, а отламывают затупившийся кусочек) и кухонный, с которым Андрей когда-то ходил за грибами. А еще образ "бандита" дополнен справкой об официальных доходах и суммах, которые Хуттунен давал в долг, а теперь еще и строит на пару с женой свой дом. Какое отношение все это имеет к истории с вымогательством, не говорится.
Можно было бы допросить Грюнбаума, но мертвые не говорят. Гулевич на следствии не проронил ни словам. Сам Андрей всеми силами пытался доказать, что к данной истории никакого отношения не имеет. Да, знал о проблеме Линта, поскольку тот его сосед и приятель, но это все.
Пять лет за нос
В итоге дело попало на стол к прокурору по особым делам Юри Казесалу. Составляя обвинительное заключение и готовя материалы для отправки в суд, он принимает решение: Гулевич и Хуттунен садятся на скамью, а Ефременков может быть свободен.
Почему было принято именно такое решение, нам узнать не удалось. Юри Казесалу вежливо отказался ответить на ряд предложенных вопросов, сославшись на то, что приговор выносил суд и комментировать его прокурор не может. Его же обязанностью было только предоставить материалы для рассмотрения.
Шоу же стартовало с Таллиннского городского суда. Гулевич, отвечая на вопросы суда, четко говорит, что вымогательства не было. В ухо, может, и дал, но не больше. Он же заявляет, что Хуттунена в Юри не было. Мелькнуло там в деле слово, что господином в очках был некий "партнер" Задыговича по загранице, но на том и стихло.
Подсудимых поприветствовал и отец Задыговича. Впрочем, подшучивая над мужчинам на скамье подсудимых, которых якобы хорошо запомнил с той мимолетной встречи около года назад, он не смог четко вспомнить, кто в чем был одет.
По окончании судебного разбирательства городской суд выносит решение: Гулевича признать виновным и приговорить к пяти годам лишения свободы. Хуттунена оправдать в связи с отсутствием доказательств.
Дальше следуют апелляции и второе рассмотрение дела, теперь уже в суде окружном, решение которого оказалось настоящим приговором для Андрея Хуттунена. Он признан виновным. И получил такое же наказание, как Гулевич. Тот за грозный вид, репутацию и разбитый нос получил пять лет. Гулевичу в этой истории здорово не повезло. Не ахти какие деньги, а расплата оказалась существенной. Но он хотя бы не отрицал, что говорил, был, бил. С Хуттуненом все сложнее.
У Андрея, его жены и адвоката была надежда на Государственный суд. Но там просто решили дело не рассматривать и кассационную жалобу отклонили.
Разговаривая с нами, жена Андрея, Жанна, только во вторник проводившая мужа в тюрьму, сказала: "Я все понимаю, кто-то мог недоработать, кому-то стало неинтересно внимательно изучать это дело, но для нас это настоящая трагедия. Это горе нашей семьи. Конечно, мы попробуем бороться, но знаете, прежде я даже подумать не могла, что в нашей стране возможно такое. Мы слушали полицейских, которые говорили: не волнуйтесь, следствие разберется. Потом с надеждой ждали судов".
Точку ставить рано
В минувший вторник, 28 февраля, Андрею Хуттунену было велено явиться с вещами в тюрьму. Впереди годы отсидки. Если повезет, то через три с небольшим года он получит право на условно-досрочное освобождение. Но это будет еще не скоро.
Мы не можем, да и не имеет права вставать на чью-то сторону. По идее, суд на то и есть, чтобы взвешивать, сортировать и беспристрастно принимать решение. В этой истории судьям не позавидуешь. Поскольку руководствоваться пришлось не только фактами и доказательствами, но и интуицией — было или не было, — и репутацией подсудимых.
Мы редко затрагиваем тему судебных ошибок. Может потому, что прежде с таким не сталкивались, но, положа руку на сердце, после внимательного прочтения материалов уголовного дела автору стало радостно, что он журналист, а не судья.
…А тем временем в полицию поступило заявление на Тоомаса Задыговича. Пострадавшая сторона обвиняет его в мошенничестве, в ходе которого преступным путем были отобраны 12 тысяч евро. В течение месяца должно быть принято решение: принимать к расследованию или отклонить.
