Русская интеллигенция между прошлым и будущим
Открывалась конференция докладом профессора Тартуского университета Сергея Исакова о вкладе русских в становление экономики, культуры и самой государственности Эстонии в довоенный период. К сожалению, сам профессор по состоянию здоровья не смог приехать в Таллин, поэтому тезисы его доклада изложил модератор конференции Ханон Барабанер.
Исаков на сегодняшний день, пожалуй, самый известный исследователь жизни русской общины в Эстонии. Но, как сказал Барабанер корреспонденту "КП"-Эстония", в общем-то, очень немного исследователей серьезно занимаются этой тематикой, поэтому "целый пласт культуры — точнее, даже два пласта — довоенной и, особенно, послевоенной русской культуры в Эстонии — остаются практически не исследованы".
В докладе Исакова подчеркивается высокое качество русской культуры в довоенной Эстонии, особенно учитывая относительно небольшой процент русских в населении (немногим более 90 тысяч человек). Профессор относит этот феномен за счет притока высокообразованных эмигрантов, бежавших после революции из России в Эстонию.
В докладе приводится масса примеров того, как знания и опыт русских эмигрантов помогли строительству Эстонской Республики, особенно когда это касалось юридической базы (в Эстонии работали ведущие специалисты из Санкт-Петербургского и Московского университетов), финансов (здесь достаточно вспомнить хотя бы товарища министра финансов Российской империи Николая Покровского). Впрочем весомый вклад русские внесли практически во все сферы строительства эстонской государственности.
Доклад Исакова предварял целую череду интересных выступлений, касающихся прошлого, настоящего и будущего "образованного класса" русских в Эстонии. Я намеренно употребляю этот нейтральный термин, так как в отношении "русской интеллигенции" на конференции развернулась крайне эмоциональная дискуссия.
Первопричиной стал отказ организаторов конференции принять в качестве доклада выступление экономиста Владимира Вайнгорта, которое тот озаглавил "Безынтеллигентность "русской Эстонии" как фактор, способствующий формированию националистического государства".
Марк Левин, ректор Эстоно-Американской Бизнес-академии, выразил недоумение в связи с этим "прискорбным инцидентом", который может вызвать подозрения в возрождении цензуры. По мнению ректора, "в Эстонии сейчас нет интеллигенции, есть отдельные интеллигентные люди". Ему ответил академик Михаил Бронштейн, который заявил, что "у нас есть противники", которые могут использовать такое название доклада в своих целях. Академика поддержал Ханон Барабанер, который считает, что в мнении об отсутствии русской интеллигенции в Эстонии сходятся русские шовинисты и эстонские националисты.
Об этой дискуссии, перефразируя слова Воланда, можно сказать: куда ни кинься, ничего у нас нет. На самом деле этот уже порядком затасканный вопрос желательно рассматривать в более широком контексте. Сам термин "интеллигенция", как известно, чисто русский. В массовом сознании он имеет значение поведенческой характеристики человека и слабо связан с его профессией или уровнем образования — то есть признаками тех, кого на Западе принято именовать "интеллектуалами". В результате все споры о "русской интеллигенции" запутываются в трех соснах, так как спорящие употребляют этот термин в совершенно различных, зачастую весьма произвольных, трактовках.
С чем, безусловно, можно согласиться, так это с необходимостью борьбы с настоящей волной антиинтеллектуализма, знаменем которой стали слова, приписываемые Ленину: "Интеллигенция — это не мозг нации, а г…о". Отправление из России в ссылку "корабля философов" в 1922 году стало настоящим символом ленинского "обрезания мозгов", результаты которого ощущаются до сих пор.
Под фото
Один из самых интересных докладов на конференцию представил профессор С.Исаков, хотя сам приехать на нее не смог.
