Директор школы превратила учителей в рабов
Забегая наперед, отметим, что все беседовавшие с нами бывшие и нынешние сотрудники школы Пеэтри (их имена и фамилии опубликованы в материале без изменений) знакомы с содержанием анонимного письма и полностью с ним согласны. Письмо также прочла и г-жа Чертова, после чего настоятельно порекомендовала коллегам "не лезть в это дело".
Учителя, они же быдло и дебилы
Доказательства того, что преподавательский состав школы находится в состоянии постоянного стресса, найти было несложно. Даже те, кто распрощались с Чертовой пять-шесть лет назад, мрачнели и менялись в лице, лишь стоило нам произнести фамилию директрисы.
Так, учительница труда Татьяна Голубева отмечает, что некогда приглянувшееся ей учебное заведение теперь скорее напоминает казарму или зону. В Пеэтри она работала с 1989 года, а в 2001-м была вынуждена искать новую работу, поскольку попала в "черный список" директора. "Она придиралась по любому поводу, могла ворваться во время урока в кабинет и начать отчитывать за любую оплошность, — нехотя вспоминает преподаватель. — Как можно нормально работать, когда тебя оскорбляют на глазах детей?"
Из анонимного письма: "Атмосфера совещаний, педсоветов очень тяжелая: Чертова может перебить любого выступающего нетактичными, резкими замечаниями, может вообще оборвать выступление, если оно ей почему-то не нравится, унизить завучей при всем коллективе, называя их дураками, а учителей — дебилами и быдлом. Зачастую от директора можно услышать нецензурную брань. Она может во время урока зайти в класс, начать с порога делать учителю оскорбительные замечания при детях…"
Преподаватель английского языка Вероника Людвиг отработала в школе три года, но начала искать другую работу уже по прошествии первых шести месяцев. "Я постоянно чувствовала давление со стороны администрации, — говорит она. — Директор вызывала меня к себе в кабинет и ругала по поводу и без повода: просто потому, что ей этого хотелось". Коллеги Людвиг полагают, что молодая учительница изначально не понравилась Чертовой, а "такие люди долго в Пеэтри не задерживаются".
Покидать кабинеты запрещено
На первом в этом учебном году совещании, которое состоялось 22 августа, Чертова потребовала усилить в школе дисциплину, запретив учителям "покидать на переменах свои кабинеты", "болтаться по школе", а также "тревожить по пустякам директора и завхоза". Выйти из класса можно лишь в обеденный перерыв, который длится с 11.30 до полудня. По словам завуча Ирины Соболевой, которая была сокращена 25 августа (в школе она проработала 28 лет), на том совещании Чертова поприветствовала коллег примерно так: "Господи, как я вас всех не хочу видеть. Как вы мне надоели!"
Из анонимного письма: "В конце августа ремонт в школе был в самом разгаре. Работникам, которые находились в отпуске, было строго-настрого запрещено появляться в стенах школы. Даже если учитель хотел сделать доброе дело — полить цветы в своем кабинете — его в школу не пропускали по приказу Чертовой. Нельзя было заходить за литературой, за документами. Когда идет большой ремонт в школе, одновременно ремонтируется и директорская квартира, а также квартира дочери в Тарту (на ремонт которой был отправлен один из работников нашей школы)…"
Преподаватель труда в школе Пеэтри Вячеслав Черняев работает под руководством Чертовой уже 11 лет. По его словам, летом в школу его действительно не пускали, но он все равно добился своего. "Я уже ни с кем не общаюсь на переменах, кроме своей коллеги, так как ее кабинет находится рядом с моим, — рассказывает мужчина. — Было время, когда мы дружным коллективом собирались в кабинетах, отмечали вместе праздники. Больше этого нет". Стоит отметить, что директриса неоднократно наказывала Черняеву не общаться с прессой. Теперь учитель боится, что своими словами подписал себе приказ об увольнении.
Что касается ремонта в квартире дочери директрисы, то за него отвечал уволенный за пьянство бывший учитель физкультуры Олег Осыдченко, который теперь совмещает должности разнорабочего и уборщика. По его словам, он шесть дней занимался ремонтом в квартире дочери Чертовой, Натальи, которая в знак благодарности кормила его и разрешала ночевать. За работу, которая включала в себя сбивание плитки, сдирание обоев и вынос мебели, Осыдченко получил 500 крон. На вопрос, работал ли он добровольно, разнорабочий ответил: "Она же директор, и мне с ней дальше работать".
Незаконные сокращения
Несмотря на то, что никаких документов, подтверждающих текучку кадров в Пеэтри, городские власти Нарвы предоставить нам не смогли, по словам Соболевой, за последние пять лет школу оставили 36 учителей. Многие ушли в другие школы или детские сады, невзирая на то, что зарплата там намного меньше. "Я уже пятый год как на курорте, — говорит о своем новом рабочем месте Татьяна Голубева. — Я творю, занимаюсь любимым делом, а не хожу на работу, словно робот…"
Из анонимного письма: "Только за 2005-2006 учебный год школу по собственному желанию покинули три учителя эстонского языка, учитель немецкого языка (стаж работы в нашей школе — 29 лет), завуч по развитию школы. В школе проходят сокращения работников без веских на то оснований: так сократили учителя музыки, а часы музыки передали учителю химии. В этом же году сократили беременную учительницу русского языка, которая долго была на больничном".
Преподаватель музыки Лариса Иванова — единственная, кто оспорил свое увольнение в комиссии по трудовым спорам. "Меня сократили из-за того, что вместо 22 часов у меня в неделю было всего 13, — объясняет она. — Расписание изначально было составлено не в мою пользу, но я все равно хотела работать даже за эти деньги, поэтому предложила Чертовой несколько классов, которым я могла бы давать дополнительные уроки. Директриса категорически отказалась". 3 июля Иванова была уволена с выплатой двухмесячной компенсации. Ее рабочий стаж на тот момент составлял 4 года и 7 месяцев.
21 сентября Комиссия по трудовым спорам признала сокращение Ивановой незаконным, поскольку учитель имеет право работать до тех пор, пока его ставка не "сойдет на ноль". Комиссия также вынесла постановление о том, что работодатель обязан восстановить Ларису на работе согласно оригинальному трудовому договору, предоставив рабочую нагрузку в размере 22 часов в неделю. До сих пор решение комиссии не исполнено.
Стоит также отметить, что в отсутствие Ларисы ее замещал окончивший музыкальную школу (хотя это образование не дает право преподавать) учитель химии. Мало того, с конца сентября Чертова требует, чтобы Иванова вернула школе выплаченную ей компенсацию за увольнение, что также является незаконным. Что касается сокращенной беременной учительницы русского языка Аллы Ойе, то она уехала в Таллинн, где благополучно родила ребенка. Спорить с Чертовой она побоялась.
Предвыборная кампания. Участие обязательно
Осенью 2005 года в Нарве проходили выборы в городское собрание. По словам Соболевой, из преподавателей был создан настоящий агитационный штаб, в который вошли те, кто привык беспрекословно выполнять любые распоряжения Чертовой. Разные преподаватели, а также родители учащихся в Пеэтри детей сообщили нам, что в данный штаб входили Ирина Лахтарина, Марина Головкина, Татьяна Котлерова и Ирина Калинова. Поговорить с ними нам не удалось, поскольку директриса категорически запрещает пускать в школу посторонних.
Из анонимного письма: "Вся школа висела на телефонах, агитируя знакомых и не очень знакомых людей за директора. О родственниках педагогов и школьных работников даже не говорилось: само собой подразумевалось, что они обязаны голосовать только за нашего директора. Этим штабом было определено (по большому желанию кандидата), что необходимо набрать 800 голосов для того, чтобы занять в городском собрании достойное место. Классные руководители обязаны были провести индивидуальные беседы с каждым родителем, взять с каждого подписи…"
В предвыборной кампании также участвовала учительница немецкого языка Раиса Круглова, которая созналась, что собирала по требованию Чертовой необходимые ей голоса. "Я просила многих, — вспоминает она. — К кому-то я ходила домой, кому-то просто звонила". Чертова также требовала, чтобы голоса для нее собирали Людвиг, Соболева, Черняев, Иванова, а также занимавшая тогда пост завуча по внеклассной работе Татьяна Борикова. Последняя заявила, что она, как и многие другие, не занималась агитацией принципиально, однако, естественно, утаила этот факт от Чертовой. "Я разве похожа на самоубийцу?" — с улыбкой говорит она.
В результате директриса набрала всего 350, а не 800 голосов, чем была очень недовольна. Но она все же стала депутатом горсобрания, причем в третий раз подряд. Свою благодарность коллегам Чертова выразила на ближайшем совещании, пообещав "лентяям все припомнить".
Кто такая Елизавета Чертова?
Из беседы с подчиненными Чертовой можно сделать вывод, что она черствая и безжалостная женщина. Помимо перечисленных должностей, она также занимает в горсобрании пост председателя комиссии по образованию, состоит в правящей в Нарве Центристской партии. Раньше работала завучем в Нарвском детском доме, живет одна, замужем никогда не была. Очень любит подарки, но может и отказаться, если у нее плохое настроение. Что касается ее подчиненных, то они делятся на два лагеря: одни с директрисой в контрах, другие, наоборот, называют ее кормилицей и даже помогают ей донести до дома сумки с продуктами.
Попасть на беседу к г-же Чертовой было непросто. Директриса наотрез отказывалась от любых комментариев по поводу анонимного письма. К счастью, в День учителя нам удалось попасть в здание школы и пройти к кабинету директора. Поначалу Чертова не хотела нас принимать, но, узнав, что мы пришли с цветами, немного смягчилась и согласилась уделить пару минут. Однако букет она почему-то так и не взяла, сославшись на то, что журналисты поздравляют ее не часто.
В ходе нашей короткой беседы мы успели задать директору всего один вопрос, касающийся школьной дисциплины. На него г-жа Чертова ответила, что она всего лишь выполняет служебные обязанности. Когда речь зашла о сверхстрогом режиме, который касался учителей (в частности, ограниченное посещение школы в августе), Чертова не выдержала и выбежала из кабинета. Наш разговор длился менее трех минут.
Затем нас выпроводили с территории школы без всяких объяснений. Позже директриса не отвечала даже на телефонные звонки и просто бросала трубку. На следующий день по школе пронесся слух, что каждый, кто согласится беседовать с журналистами, будет уволен.
