Не нужны им больше наши новые эксперименты над русской школой. К прошлым уже приспособились: ”Мы делаем вид, что учим 60% предметов на эстонском, а вы делаете вид, что верите этому”. Согласно программе, гимназисты должны быть способны учиться на эстонском, а абитуриенты — свободно владеть государственным языком. Те, кто были в состоянии учиться на эстонском уже с первого класса, те и владеют. Другие уезжают из Эстонии — в страны, где работодателей не интересует национальная принадлежность, не говоря уже о знании эстонского. Все больше людей (и все более умных) уезжают. Что ж с того, число эстонцев так и так сокращается.

Конечно, русскоязычные также и, наоборот, приезжают — разные ветра сюда приводят даже по нескольку тысяч в год, некоторые из них даже учат нас, как мы должны вести себя с Россией (например, должны закрыть русскоязычные каналы), а потом обижаются, почему местные русские к ним плохо относятся. Понятие ”интеграция” стало для большинства русских просто юмореской, а результат интеграции — появление ”обэстонившегося русского”, то есть ”интеграста” — оскорблением.

Местный русский — не иммигрант

Если подходить к вопросу субъективно, то хотелось бы с Николаем Караевым согласиться. Но если объективно, то, увы, не могу. Мы вынуждены заниматься проблемами гражданства и образования местных русских. И не для того, чтобы кому-то что-то подарить или сделать какие-то исключения. Даже и не для русских. Очень смешно было слышать выступления экс-министра Юргена Лиги, который заявлял, что русские школы и детсады нужно закрыть в Эстонии на благо самих же русских. Так как желая образования на родном языке, они бессознательно причиняют вред своим детям. Я подумал, что если бы, например, министр образования России сказал бы то же самое нашим финно-угорским соотечественникам, то мы бы очень разозлились.

Идея принудить живущую на своей родине или в родном городе гомогенную общину (в Нарве 96% русских) получать образование на иностранном языке восходит к пику русификации царских времен. К счастью, даже самый ревностный русофоб не будет этого делать на глазах у тысячи натовских солдат, которых сюда и привезли для борьбы с последствиями реализации этой идеи. В этом смысле наши союзники хорошо справляются со своей миссией запугивания.

Но дело даже не в этом. Мы должны заниматься проблемами русских в Эстонии ради нас самих же, ради безопасности родины и наших детей, ради благополучия будущих пенсионеров. То, что все больше эстонцев, особенно молодых (посмотрите, например, спектакль ”Со второго взгляда”, который недавно получил государственную премию в области культуры), начинают это понимать, вселяет в меня оптимизм: в ближайшее десятилетие мы эти проблемы решим. Наконец, приходит понимание, что параллели между местными русскими и турками в Германии или марокканцами во Франции — неуместны. Также неуместны параллели между законом о гражданстве и системой образования. Да, если речь идет об иммигрантах (в том числе и нынешних иммигрантах из России), то в их отношении не нужно менять закон о гражданстве и не надо делать никаких исключений в образовании.

Но когда мы говорим о 28% наших соотечественников, то пришло время понять, что несмотря на историческую несправедливость, они здесь родились, здесь родились их родители, а у многих — и родители родителей. Фактически Эстония — их родина, их дом, их отечество. И многие, действительно, так и чувствуют — многие никогда не были в России, у них нет никого, к кому можно было бы приехать. Мечта части старшего поколения эстонцев: чемодан — вокзал — Москва, — которая должна была сбыться в 1991 году, не сбудется никогда.

И когда мы это осознаем (нравится нам это или нет), мы поймем, что у наших соотечественников есть право на гражданство не в качестве привилегии или подарка. Также мы поймем, что у их детей есть право получить у себя на родине образование на родном языке. И не в качестве исключения.

Принудительная интеграция не работает

Когда мы покажем, что мы все поняли, то тогда и у нас появится право требовать четкого убеждения (нравится им это или нет), что страна, в которой они родились — Эстония; что государство, в котором они живут — Эстонская республика; что государственный язык — эстонский, и сама собой разумеющаяся обязанность гражданина — знать его. Мне кажется, что причины, по которым местные русские в течение десятилетий не выучили эстонский, не только объективные: отсутствие языковой среды, учителей, бесплатных курсов, эффективной методики и так далее. Главная причина — субъективная. Ее сформировала ситуация, когда главным средством языкового обучения стали принуждение и страх перед штрафом. Мы можем изменить такие настроения.

В противном случае, если политика гражданства и образования так и не изменится, все больше наших соотечественников станут брать гражданство России и будут думать, что страна, в которой они живут, является временно оторванной от России территорией, где их дискриминируют. Более образованные уедут на запад, менее образованные (и не владеющие эстонским) продолжат по-прежнему люмпенизироваться в Эстонии. А это и будет представлять опасность для сохранения нашего языка, культуры и народа, которые нас обязывает защищать Конституция.

Именно поэтому мы и должны действовать ради себя же, не ради русских, которые, действительно, искренне хотят, чтобы их оставили в покое. Интеграция не работает по принципу: чем больше принуждаешь, тем больше интегрируются.

Поделиться
Комментарии